Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

А теперь по существу письма. Нам же надо понять, почему руководители государства «ополчились» на Н. К. Кольцова. Но сначала приведем еще одну выдержку из той же главы о Н. К. Кольцове (Шноль, 2010, с. 164): «Последние 10 лет жизни Кольцова – годы бескомпромиссной борьбы. Ни в одном своем поступке Н. К. не сдался, ни в одном слове не уступил в этой борьбе. Его преследовали власти и травили мракобесы. Он не сдался. Такая позиция является, возможно, рациональной в беспросветной ситуации. Н. И. Вавилов (см. очерк) пытался, ради спасения науки, пойти на компромиссы. И погиб. Он был арестован в августе 1940 г. Н. К. [Кольцова] не арестовали. Он умер 2 декабря 1940 г. от инфаркта. Лысенко поддерживал Сталин. Лысенко обещал в несколько лет удвоить урожаи на безграничных колхозных полях. Разорение и уничтожение наиболее работоспособных крестьян в ходе насильственной коллективизации – объединения крестьян в колхозы в 1929–1933 гг.  – вызвало в стране голод. Власть большевиков, жизнь вождей ВКП(б) зависела самым прямым образом от преодоления голода. [50] Сермяжный, полуграмотный, фанатичный, в силу невежества, Лысенко казался “вождям” знающим тайну их спасения, а утонченные, высококультурные, выдающиеся ученые Кольцов и Вавилов и их последователи говорили, что на выведение новых высокоурожайных сортов на основании передовой науки генетики необходимы десятки лет. Сталин сделал выбор» (выделено нами).

Но ведь правильно объяснил, почему Сталин поддержал Лысенко. Надвигалась война, и у СССР не было десятков лет в запасе. Лысенко, кстати, свое слово сдержал, а вот новых высокоурожайных сортов на основании передовой науки генетики наша страна не получила ни через десятки лет, ни позже.

Приступив к коллективизации, Советское правительство еще в 1931 г. в специальном постановлении поставило перед учеными селекционерами важнейшую задачу обеспечения колхозов новыми высокоурожайными сортами зерновых. Учитывая опыт зарубежных стран, было предложено сократить сроки создания новых сортов до 4–5 лет вместо 10–12 лет, предусматриваемых старыми инструкциями. И именно Н. И. Вавилов в качестве руководителя ВАСХНИЛ принял к исполнению правительственное постановление (см. подробнее: Шаталкин, 2015). Понятно, что прежде чем утвердить постановление, оно детально обговаривалось с Н. И. Вавиловым. И он согласился с приведенными выше сроками получения новых сортов. Раз так работают селекционеры на западе, то и нам бы не мешало напрячься. К сожалению, Н. И. Вавилову не удалось убедить ленинградских и московских селекционеров работать как на западе. Ему бы опереться на Т. Д. Лысенко и искать других перспективных селекционеров на периферии, что он, как руководитель ВАСХНИЛ, и пытался поначалу делать. Но в итоге возник конфликт со столичными учеными, что и показала декабрьская сессия ВАСХНИЛ 1936 г.

После голода начала 1930-х гг. у наших руководителей болит голова в поисках решения зерновой проблемы. Чтобы навсегда исключить из истории СССР голодные годы. И здесь первая неудача. За четыре года не было получено никаких положительных результатов в решении зерновой проблемы. Н. И. Вавилов был снят с поста президента ВАСХНИЛ.

И вот в периферийном институте на Украине появился селекционер со своими обещающими предложениями. Надо его поддержать. Но как его поддержать столичным селекционерам и генетикам, если все они считают, что Н. И. Вавилов поступил опрометчиво, согласившись со значительным сокращением сроков создания новых сортов и не сумел убедить правительство в том, что все это форменное прожектерство. А Т. Д. Лысенко говорит, что это не прожектерство, что это реально выполнимая задача.

Вот Вам одна из главных причин конфликта, а не теоретические расхождения между генетиками и ламаркистами (вторая основная причина связана с приходом в науку революционеров, нетерпимых к инакомыслию, о чем мы уже говорили). Борьба шла не за торжество научной истины. Генетики боролись, как им казалось, против необдуманных обещаний Вавилова и Лысенко. Но поскольку «ругать» Н. И. Вавилова они остерегались, да уже в 1936 г. это было неактуально, то все их недовольство вылилось на Т. Д. Лысенко. Дискуссии по спорным вопросам генетики на декабрьской сессии ВАСХНИЛ 1936 г. были лишь прикрытием этой борьбы ученых с жесткой программой Советского правительства по ускоренному развитию сельского хозяйства.