Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Во-вторых, это говорит о том, что лженаука – это понятие из политического словаря, т.  е. является инструментом политики и, следовательно, не имеет прямого отношения к науке. В советской действительности вполне открыто утверждалась практика идеологических ограничений на мировоззренческий характер научных выводов. На западе таких ограничений идеологического плана не было. Поэтому лженауки в ее советском, ленинском понимании там не могло быть в принципе. Значит, под лженаукой на западе могли иметь в виду ошибочное, ложное знание. А поскольку сами ученые никак не могут договориться между собой в отношении того, как отличить ложное знание от истинного, то решение этого вопроса берут на себя политики. А их цели не всегда совпадают с нуждами науки. Иными словами, понятие лженауки стало для политиков важным инструментом управления наукой: ученые должны заниматься лишь тем, чем им разрешено заниматься; все остальное объявляется лженаукой. Понятно, что за объявлением кого-то лжеученым всегда стоит какой-то политический расчет.

В-третьих, сам способ хозяйствования в буржуазных обществах открывает большие возможности для широкого распространения разного рода практик, не имеющих научного подтверждения, с целью получения обманным путем денег с доверчивого населения. Речь, следовательно, идет об эксплуатации новых научных или натурфилософских идей мошенниками от науки для личного обогащения. Легкие деньги можно также зарабатывать, выполняя заказы политиков. Потребовалось политикам мотивировать агрессию запада против Советского Союза. И к их услугам тут же оказалась недавно созданная евгеника, которая доходчиво объяснила с «научной» точки зрения, что плохие качества русских и других народов, проживающих на востоке, их леность, агрессивность, рабская психология и т.  п. не лечатся, поскольку это у них в крови, от природы, от генов. А генетические аномалии, как известно, пока не лечатся. Понятно также, почему лженаука пытается рядиться в научные одежды. К науке население испытывает большое доверие.

Итак, лженауку на западе отличает стремление, подделываясь, мимикрируя под науку, зарабатывать на своем, якобы научном статусе деньги. Но не все же живут обманом населения. Доверие к различным практикам, особенно исцеляющим, освящено глубокой традицией и положительными примерами, которые наука пока не может объяснить. Кроме того, в буржуазных обществах зарабатывать могут и ученые, сделавшие реальные открытия. Отсюда возникает задача, как отличить тех, кто отдает жизнь делу поиска истины, от лжеученых, занимающихся мошенничеством. Это очень сложная и многоплановая тема. Она не является предметом настоящей книги и мы не будем здесь ею заниматься. Нам достаточно лишь знать, что с советской точки зрения ошибочные теории, с которыми выступали отдельные наши ученые, например, те же руководители пяти лабораторий, закрытых в 1953 г. (см. раздел 2. 3), не могли быть отнесены к числу лженаучных. И в этом мнении нас поддерживают наши словари и энциклопедии.

Аналогом западных лженаучных теорий, могут быть псевдооткрытия наших ученых, нацеленные на получение обманным путем каких-то благ в рамках советской цивилизации. Об этом хорошо сказано М. В. Волькенштейном (1975): «Еще один источник лженауки – недоброкачественный карьеризм, приводящий к недобросовестности и прямому жульничеству. Не будучи в состоянии добиться успеха нормальным путем строгого и честного исследования, человек пытается найти более легкий путь к славе. Он продвигает свои идеи в прессу, рекламирует их всеми доступными способами». С более общих позиций об этом писал Б. И. Пружинин (2005, с. 118): «Деятельность, претендующая на статус научной, может быть квалифицирована как псевдонаучная лишь тогда, когда появляются серьезные основания полагать, что действительные цели этой деятельности не совпадают с целями науки, что она вообще лежит вне задач объективного познания и лишь имитирует их решение… За нарушением норм научности критика пытается выявить прагматическую непознавательную цель, чаще всего корыстную, шарлатанскую». Но здесь тоже не все так просто. Можно ли считать, что стремление к славе, в котором обвиняли Н. Г. Клюеву и Г. И. Роскина, не относится к научной деятельности и представляет псевдонаучную активность?