Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Безусловно, прямое жульничество вполне возможно и его нельзя исключить по теоретическим основаниям. Но мне неизвестны достоверные примеры в истории советской биологии. Пример, который дает М. В. Волькенштейн (1975, с. 75), основан на мой взгляд на сложившемся к моменту написания его статьи мифу: «Такой сенсацией было сочинение Г. М. Бошьяна “О природе вирусов и микробов” (Медгиз, 1950), в котором утверждалось, что антибиотики превращаются в вирусы, вирусы – в бактерии, бактерии – в кристаллы. Претензия Бошьяна была грандиозной – он ниспровергал всю биологию и медицину. Оказалось, однако, что опыты Бошьяна – просто фальсификация. В сущности, многим это было очевидно сразу. Достаточно знать, что вирусы и бактерии содержат фосфор, которого нет в антибиотиках». Мне неизвестно, кто придумал этот миф о советском ученом, но он упорно тиражируется из одной публикации в другую.

Мы достаточно сказали в защиту Г. М. Бошьяна. И повторяться не будем. Отметим только один момент, имеющий отношение к обсуждаемой теме псевдонаучных «знаний». В мнении М. В. Волькенштейна сквозит явное неуважение к биологам, не только к тем, с которыми Г. М. Бошьян работал, но и к оппонентам последнего. Все они, по мнению физика, по своей научной компетенции ничем не отличаются от Г. М. Бошьяна, поскольку просмотрели, не обратили внимание на эпохальное открытие ученого, будто бы доказавшего возможность превращения простых веществ в живой организм. Сама ситуация располагала к тому, чтобы усомниться в своих первых впечатлениях от прочитанного и поинтересоваться у биологов, почему они не видят такой вопиющей безграмотности Г. М. Бошьяна. Или самому посмотреть, что пишет ученый об антибиотиках и других активных веществах. И тогда стало бы ясно, что Г. М. Бошьян вполне разбирается в вопросах, которые обсуждает: «… принято считать, – писал он (1949, с. 124), – что антибиотики являются неживыми веществами микробных клеток… Химический состав антибиотиков самый разнообразный». Приводимый далее список Г. М. Бошьян расширяет, включив в число антибиотиков фильтрующиеся формы бактерий. Эти последние действуют, согласно ему, переводя бактерии в неопасную фильтрующуюся форму. Поясняя свою гипотезу, Г. М. Бошьян пишет (с. 124): «… мы выделили из отечественных и американских патентованных препаратов пенициллина, стрептомицина, ауромицина и других антибиотиков живые культуры исходных микробов, доказав тем самым живую природу этих лечебных препаратов». Открытие безусловно сделано, поскольку получается, что с одной стороны мы лечим организм с помощью антибиотиков, а с другой насыщаем его микроорганизмами, о действии которых на организм нам ничего неизвестно. Что касается доказательства живой природы антибиотиков, то я его не вижу в приведенных Г. М. Бошьяном фактах, как не увидели этого доказательства оппоненты, выступившие с критикой его книги. Именно за включение фильтрующихся форм бактерий в число антибиотиков критиковал ученого проф. В. Н. Орехович (см. раздел 2. 3).

Этот пример показывает, что ученые, критикующие других, сами не застрахованы от ошибок. Чтобы их избежать, любую критику «лженаучных теорий» следует также подвергать экспертизе на предмет ее лженаучности.

Таким образом, в советской науке не могло быть по определению лженаучных «теорий», сравнимых с теми, которые процветали на западе. Там главным мотивом псевдонаучной активности были деньги, отнюдь не слава, почет и уважение, которые надо заслужить и за деньги не купишь. Обманщик ради престижа в советском государстве мог всплыть лишь на короткое время, поскольку его просто не примет научное сообщество. По этой причине обманщика не надо выводить на чистую воду, т.  е. доказывать, что он обманщик. Это и так очевидно для всего научного сообщества. Но когда начинают постоянно говорить в отношении ученого, что он обманщик, жульничает, то это вызывает определенные подозрения – не имеет ли здесь попытка опорочить ученого по иным, ненаучным мотивам.

Пример такого необоснованного обвинения в жульничестве мы видим в научной судьбе Т. Д. Лысенко. Если он жульничал в сельскохозяйственном производстве, то это не дело академических ученых выступать в качестве экспертов в данном вопросе. Если речь идет о научных опытах, то ввиду их массовости говорить можно лишь о систематических ошибках. Те же вегетативные гибриды были получены большим числом ученых, а также целой армией энтузиастов, включая школьников юннатского движения. Жульничества при таком массовом опытном деле не могло быть в принципе. Возможны, повторим еще раз, систематические ошибки и недостаточно продуманная аргументация результатов.

С удовлетворением следует закрыть эту страницу обвинений мичуринской биологии: западные ученые в XXI столетии признали возможность передачи наследственных особенностей при вегетативной гибридизации, оговорив, правда, что в их опытах это происходит не так часто, не более чем в 1 % от числа прививок (см. Шаталкин, 2015). Но нам достаточно и этого признания.