Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Книга была издана Большой академией. Отсюда и претензии к Пей. В 1945 г. руководителем академических биологов был академик Л. А. Орбели. Не известно, спрашивали его, но наверняка обратились за разъяснениями к новому главе отделения биологических наук академику А. И. Опарину. Тот мог разъяснять свою позицию примерно в том же ключе, что и академик Т. Д. Лысенко: теоретически он не считает то, что доказывает О. Б. Лепешинская, невозможным. Что касается экспериментов О. Б. Лепешинской, то как им не верить, если не было опровергающих опытов со стороны независимых исследователей. Ленинградские ученые эксперименты О. Б. Лепешинской не проверяли и их критика основывалась на теоретических заключениях.

В науке такая «критика» недопустима. Мы были свидетелями, когда по чисто теоретическим соображениям была отвергнута возможность наследования приобретенных признаков. Как теперь воспринимать эту «критику», испортившую в XX столетии многим крови, как сторонникам ламарковского принципа, так и его противникам.

Что касается московских лидеров медицины, то они, как показывает московское совещание, согласились с такой позицией, а может быть и сами приняли активное участие в ее выработке. Ведь если бы ленинградские ученые провели проверочные эксперименты и написали, что им не удалось подтвердить результаты О. Б. Лепешинской, то уже это было бы достаточным основанием отложить московское совещание и провести серию дополнительных экспериментов, чтобы поставить в этом деле окончательную точку.

С учетом сказанного я не согласен с мнением Я. Л. Рапопорта (с. 266), который пишет, что имена выступавших на Московском совещании «увековечены в изданном Академией наук СССР стенографическом отчете (изд. АН СССР, 1950 г. ) об этом совещании, назначением которого было одарить мир величайшим научным открытием» (выделено нами). Я, кстати, внимательно ознакомился с материалами совещания. На самом деле оно лишь с определенностью высказалось в отношении точки зрения О. Б. Лепешинской, что ее теория имеет право на существование. Величайшим научным открытием работа О. Б. Лепешинской стала бы лишь в том случае, если ее результаты были бы не только подтверждены (это как раз было), но и получили удовлетворительное объяснение с общебиологических позиций. С этим последним у Ольги Борисовны никак не получалось. Причина этого, как выяснилось позже, была связана с тем, что О. Б. Лепешинская неправильно интерпретировала результаты своих наблюдений. Но что же в этом зазорного. Тем более, что ошиблась не только она, но все тогдашнее научное сообщество, включая и ее ленинградских критиков. О чем мы скажем в последнем разделе главы.

1. 8. О скрытых целях идеологического сектора партаппарата в «деле» Лепешинской

Не было ли скрытых целей в сталкивании ученых в так называемых послевоенных дискуссиях. Насаждавшаяся в них атмосфера вражды между различными группами ученых делало последних управляемыми. Но только ли в этом была главная цель политиков.

Что бы было, если бы 13 ленинградских ученых свою отрицательную рецензию отправили в академический журнал. Ничего бы не было. Академия наук, по словам Л. А. Орбели (1948), «следила за тем, чтобы эти работы [речь идет о статьях по генетике] представляли известную ценность с научной точки зрения и не были выражением простых теоретических споров, в которых проводятся определенные идеологические воззрения без конкретного материала». Именно по этим основаниям была отклонена «Журналом общей биологии» критика Б. М. Завадовского работ Т. Д. Лысенко. Уверен, что при Л. А. Орбели в качестве руководителя академических биологов из критической статьи ленинградских ученых были бы убраны все политические выпады против О. Б. Лепешинской. Зачем ученым включаться в политическую борьбу. Ученые должны заниматься наукой.

Только функционеры партаппарата были заинтересованы придать этой критике со стороны ленинградских ученых политический характер. Хотя бы потому, что партаппарат в этом случае был бы также в деле, в качестве третейского судьи в борьбе противоборствующих научных групп. Если в научной критике, опубликованной к тому же в научном издании, нет политических моментов, то у идеологов отпадают всякие основания что-то говорить по части чисто научных экспериментов, т.  е. они лишаются возможности вмешиваться и управлять борьбой научных мнений. До войны О. Б. Лепешинская опубликовала свои соображения по проблеме живого вещества в 1935 г. в журнале «Под знаменем марксизма». Позже в 1937 г. она опубликовала результаты научных экспериментов в журнале «Архив биологи-ческих наук». Эта и другие ее работы были критически рассмотрены А. А. Заварзиным, Д. Н. Насоновым и Н. Г. Хлопиным в статье, опубликованной в том же журнале. О чем уже было сказано. О. Б. Лепешинская ответила на критику в журнале «Под знаменем марксизма». Академик А. А. Заварзин не стал продолжать полемику в политическом журнале.