Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Итак, отрицательная рецензия на книгу О. Б. Лепешинской (июль 1948 г. ), московское совещание в защиту О. Б. Лепешинской против ленинградских ученых (май 1950 г. ) и, наконец, подведение итогов в ленинградском Институте экспериментальной медицины были организованы партаппаратом. И это дело не было случайным эпизодом в работе идеологического сектора партаппарата. В послевоенное время партийные идеологи, видимо, руководствуясь метафорой, что в споре рождается истина, стали практиковать проведение открытых для общества дискуссий по важным для страны спорным проблемам. Главный идеолог Партии А. А. Жданов при обсуждении книги Г. Ф. Александрова «История западноевропейской философии» следующим образом сформулировал политику Партии в этом вопросе:

«Наша партия уже давно нашла и поставила на службу социализму ту особенную форму раскрытия и преодоления противоречий социалистического общества…, ту особенную форму борьбы между старым и новым, между отживающим и нарождающимся у нас в советском обществе, которая называется критикой и самокритикой. В нашем социалистическом обществе… развитие от низшего к высшему происходит не в форме борьбы антагонистических классов и катаклизмов, как это имеет место при капитализме, а в форме критики и самокритики, являющейся подлинной движущей силой нашего развития, могучим инструментом в руках партии. Это безусловно новый тип движения, новый тип развития, новая диалектическая закономерность. »

Дискуссия по проблеме живого вещества – это полностью постановочное мероприятие Агитпропа. Сначала уговорили Ленинградских ученых выступить с критикой О. Б. Лепешинской (в газете «Мединский работник»). Затем подготовили ответное слово московских ученых, которое признали более весомым. В этой ситуации по прописанному для всех дискуссий сценарию ленинградским ученым ничего не оставалось как в порядке самокритики разоружиться и признать свою неправоту.

Если московских ученых в их защите О. Б. Лепешинской и ленинградских ученых в их покаянии заставили выступить против истины, тогда точку в этом деле еще рано ставить. Нужно понять, изучая партийные документы той эпохи, почему партийные идеологи вынудили ученых свидетельствовать против истины. Мне, однако, этот сценарий, кстати, активно поддерживаемый западным агитпропом, кажется невозможным. Я уже писал об этом. Но есть необходимость об этом еще раз напомнить, поскольку ставятся принципиальные вопросы, связанные с репутацией советских ученых и самой страны.

Я не могу принять, что все 27 человек, выступивших на Совещании, поддались на уговоры властей лжесвидетельствовать в пользу О. Б. Лепешинской. Что же это за коммунисты, которые заставили ведущих ученых Советского Союза кривить душой, грубо говоря, врать. В это я также не могу поверить.

С высоты наших нынешних знаний, недвусмысленно говорящих о том, что О. Б. Лепешинская действительно ошибалась, нам кажется, что ученых заставили говорить неправду. На самом деле тогда ситуация с проблемой живого вещества не воспринималась столь однозначно. Мнения были самые разные. Некоторые, если и не принимали теорию О. Б. Лепешинской, то не могли выдвинуть против самой идеи порождения клеток из неклеточного вещества серьезных возражений. Были и такие, кто сочувственно отнеслись к идеям О. Б. Лепешинской, хотя и могли считать недостаточными представленные ею доказательства. Наконец, многие не будучи специалистами, полагались на мнения специалистов, положительно охарактеризовавших результаты О. Б. Лепешинской. Мы не случайно привели мнения о желточных шарах ленинградцев и Я. Л. Рапопорта, на глазах которого развертывалась работа О. Б. Лепешинской. Эти мнения диаметрально противоположны. Не исключено, что это мнение об отсутствии в желточных шарах ядра сформировалось у Я. Л. Рапопорта позже, под влиянием работ московского цитолога Г. И. Роскина, с которым он был хорошо знаком, в том числе по совместной работе по клиническим испытаниям противоопухолевого препарата «КР» в конце 1940-х гг. (см. главу 3). Исследования Г. И. Роскина в середине 1950-х гг. наряду с другими работами этого периода разъяснили, в чем ошибалась О. Б. Лепешинская, закрыв тему живого вещества как неподтвержденную ее опытами. Но мы забежали немного вперед. Вернемся назад, ко времени развертывания трагических событий, когда восприятие идей О. Б. Лепешинской не было однозначным.