Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Современные комментаторы, включая С. Э. Шноля, обвиняют Г. М. Бошьяна в том, о чем тогдашние критики молчали. А молчали они относительно ключевого предположения Г. М. Бошьяна, считавшего возможным переход бактерий в вирусы и обратно. Значит, это его предположение не было по тем временам безграмотным бредом. Г. Эндерляйн шел в своих допущениях еще дальше, считая, что микроорганизмы проходят в своем развитии вирусоподобную стадию, бактериальные стадии в виде кокков, палочек и других форм, и заканчивают развитие на стадии грибов (включая их эукариотические виды). И если книга Эндерляйна была в 1981 г. (через 56 лет) переведена на английский язык, а затем переиздана в мягкой обложке в 1999 г., то не для того, чтобы ее нынешние читатели посмеялись над невежеством немецкого ученого. Некоторые исследователи, сошлись на том, что Эндерляйн мог видеть нитевидные бактериальные L-фор-мы, которые он принял за гифы грибов. Вот бы нашим поучиться у иностранцев отношению к своим ученым. Ученые могут ошибаться. Но идущие за ними оценивают их роль по положительному вкладу в науку, отсеивая ошибки, как не имеющие отношения к делу поиска научной истины.

И почему студенты уверовали в то, что фильтрующиеся формы бактерий и фильтрующиеся вирусы имеют разную природу, когда доказательство этого еще только предстояло получить. В такой ситуации, что мог ответить наш выдающийся ученый В. Н. Шапошников студентам? Не мог же он им сказать, что это дело не имеет пока твердо установленного однозначного решения. Насколько помню себя студентом, я, нахватавшийся научных вершков, также был не в меру категоричным в суждениях. С возрастом мы приходим к пониманию, что жизнь куда более сложнее наших представлений о ней, тем более почерпнутых из учебников и околоучебной литературы. Понятно, что в них пишут не всё, что можно написать.

В. Н. Сойфер (1998, с.  188–189), касаясь третьей конференции по «проблеме живого вещества», открывшейся 5 мая 1953 г., пишет: «Эта конференция ярко высветила способности многих официальных руководителей науки в СССР манипулировать своими взглядами от изменения конъюнктуры. Подобно хамелеонам они меняли свою окраску, нисколько не заботясь о своем добром имени. Так, А. А. Имшенецкий, директор Института микробиологии АН СССР, теперь встал в позу борца с “антинаучными извращениями”, не обмолвившись даже словом о том, что он в недавнем прошлом восхвалял Бошьяна и ему подобных, и сам публиковал липовые доказательства существования живого вещества и превращений микроорганизмов. Он стал отрицать саму возможность перехода вирусов в бактерии, за которую еще продолжали цепляться Г. П. Калина и В. А. Крестовникова, якобы все еще видевшие в своих опытах подобные превращения».

И это пишет биолог, позиционирующий себя в качестве историка науки. Превращение бактерий в фильтрующееся вирусоподобное состояние было показано не только отечественными авторами, включая Г. П. Калину и В. А. Крестовникову, а также Г. М. Бошьяна, но и зарубежными микробиологами. Только через несколько лет было научно доказано, что фильтрующиеся вирусы не имеют ничего общего с фильтрующимися формами бактерий. Поэтому я не вижу ничего преступного в том, что А. А. Имшенецкий стал со временем склоняться к мнению об отсутствии «связи между фильтрующимися формами вирусов и фильтрующимися формами бактерий». К этому принуждала не новая конъюнктура в верхах (откуда верхи могут знать о состоянии дел в науке), но поступательный ход развития самой науки. Г. П. Калина и Б. А. Фихман (1952) предприняли специальное исследование по поставленной Г. М. Бошьяном проблеме образования кристаллов в культурах бактерий. Вот их вывод (с. 538): «… мы считаем, что Бошьян, не изучивший описанных им кристаллов ни химически, ни кристаллографически, не привел в своей работе доказательств кристаллизации живого микробного белка. Сходство приводимых им… кристаллических конгломератов и отдельных кристаллов с кристаллами изучавшимися нами, не подлежит сомнению Однако эти кристаллы, как нами установлено, образуются в бактериальных культурах в результате обмена веществ и ничего общего с кристаллизацией живого микробного белка не имеют» (выделено нами). Обратите внимание: авторы свободно говорят о живом белке как понятии, принятом тогдашней наукой.

Книга Г. М. Бошьяна имела определенную эвристическую ценность, раз она стимулировала проведение проверочных опытов, которые сами по себе интересны в научном плане. По выявлению термофильных форм в 1950-е гг. были проведены работы как в нашей стране, так и за рубежом (см. Калина, 1962). Один из таких проверочных экспериментов по термальной устойчивости бошьяновских бактерий был осуществлен уже в нашем тысячелетии (Markova et al., 2010), о чем мы уже говорили.