Политика Англии в Африке

24 марта 1953 г. Палата общин большинством в 44 голоса одобрила проект конституции федерации (лейбористы и либералы голосовали против).

В апреле проект конституции был поставлен на референдум в Южной Родезии. К участию в референдуме из 2 млн. африканцев и 150 тыс. европейцев было допущено всего 46 355 человек, из которых только 380 были африканцами. На деле же участвовали в референдуме только 40 тыс. человек, в подавляющем большинстве европейцы. Понятно, что при таких условиях; положительный для колонизаторов результат голосования был гарантирован. 25 570 голосов было подано за федерацию[145].

В июле 1953 г. английский парламент принял закон о создании Федерации Родезии и Ньясаленда, а в сентябре того же года ее конституция вступила в силу.

Решение Англии о создании Федерации вызвало бурю протеста среди африканского населения обеих Родезий и Ньясаленда. Делегация вождей Северной Родезии и Ньясаленда вылетела в Лондон, чтобы лично изложить свои возражения английской королеве. Однако по совету министра колоний делегации было отказано в аудиенции. Тогда 120 вождей Ньясаленда направили петицию в Палату общин, в которой говорилось: «Мы не можем согласиться на передачу власти правительства Ее Величества Соединенного Королевства федеральному правительству, как это предусмотрено федеральной схемой»[146].

Африканский национальный конгресс Ньясаленда в знак протеста против создания Федерации объявил кампанию гражданского неповиновения. В Южной провинции и в районе Нчеу произошли восстания, в результате которых было убито 11 и ранено 72 африканца[147].

Конституция определяла Федерацию Родезии и Ньясаленда как владение Великобритании, находящееся под «суверенитетом Ее Величества» королевы Великобритании. Представителем королевы считался генерал-губернатор, наделенный фактически диктаторскими полномочиями. Генерал-губернатор подчинялся Министерству по делам Содружества наций. Ему было дано право назначать премьер-министра и министров из числа лидеров победившей на выборах в Федеральное собрание политической партии. Министры во главе с премьер-министром составляли Исполнительный совет.

Сформированный в декабре 1958 г. лидером Объединенной федеральной партии Роем Веленским Исполнительный совет состоял из десяти министров, включая премьера. Конституция формально не устанавливала каких-либо ограничений для африканцев занимать посты министров. Однако за первые семь лет существования Федерации в Исполнительный совет не входил ни один африканец.

Во всех звеньях государственного аппарата открыто проводилась политика расовой дискриминации. При обсуждении Закона о федеральной службе премьер-министр заявил: «Нереалистично предполагать, что африканцы будут иметь те же права, какие имеют европейцы»[148]. Действительно, Закон о федеральной службе фактически закрыл для африканцев доступ в государственные учреждения.

Управление Федерацией с самого начала стало исключительной монополией лиц европейского происхождения. Эта монополия рассматривалась создателями Федерации как первейшее условие и основополагающий принцип существования союза трех территорий. Даже изданная Лейбористской партией брошюра о лейбористской колониальной политике вынуждена была констатировать, что «создание Федерации было величайшим успехом белых поселенцев»[149].

Законодательным органом Федерации являлось однопалатное Федеральное собрание. Состав Федерального собрания был самой красноречивой иллюстрацией к провозглашенному конституцией положению о том, что основу государственной жизни составляет принцип партнерства африканцев и европейцев. Что означал на деле этот принцип «расового партнерства», видно из ст. 9 конституции 1953 г. Эта статья определяла состав Федерального собрания: 26 европейцев, 6 африканцев (по два от каждой территории) и 3 европейца, «представляющие» африканские интересы. Все европейские члены должны были избираться прямыми выборами и почти исключительно европейцами.

Генеральный принцип распределения законодательной власти между федеральным и территориальными парламентами состоял в том, что все дела, касающиеся белых, входят в компетенцию федерального, а все дела, касающиеся африканцев, — в компетенцию территориальных парламентов. Поскольку конституция Федерации предусматривала превосходство федерального закона над территориальным, это означало, что европейцы всегда имели возможность законодательно поддержать свои интересы, в то время как африканцы были разобщены административно по отдельным территориям и лишены какой-либо законодательной власти.

Первые выборы в Федеральное собрание, проходившие в декабре 1953 г., проводились на основе избирательных законов, действовавших в каждой из трех территорий. Из 66 979 избирателей в избирательных списках Южной и Северной Родезий было зарегистрировано лишь 440 африканцев, а в Ньясаленде — ни одного[150].