Политика и литературная традиция. Русско-грузинские литературные связи после перестройки

Юмористическая фраза «Восток – дело тонкое» из известного советского кинофильма «Белое солнце пустыни» (1970) не только указывает на ассоциацию Грузии с Востоком, но и подтверждает неспособность «европейца» понять «восточный», или «азиатский», менталитет. Отторжение проявилось на уровне сюжета, касающегося известного традиционного грузинского застолья, которое всегда играло центральную роль в построении грузинской идентичности (Mühlfried, 2006. S. 111–112; Ram, 2014 (2017)). В притче «Застолье» появились эпитеты, которые нивелируют стереотипные представления о грузинах как рыцарях. Они описаны небритыми, сидящими за столом в застегнутых куртках[114]. В тексте 2012 года, где Димов обращается к собственным воспоминаниям, проявляется негостеприимное отношение к русскому путешественнику. Подвыпивший тамада предложил русскому гостю взять оружие и встать на защиту Грузии, на что реакции практически не последовало – писатель сделал вид, что не слышит. Игнорирование было мотивировано знанием об эмоциональности грузин:

Мне даже предлагается, точнее, доверяется взять в руки оружие.

И встать на защиту их Родины.

Но я делаю вид, что не слышу этих слов.

Я не знаю, что сказать в ответ.

На Кавказе зыбка и переменчива не только погода (Там же. C. 222).

Василий Димов подчеркнул, что застолью присущи не только возвышенные тосты и традиции института тамады, но и пьяное высокомерие, фантазии и «диктаторство»: любое невыполнение прописанных веками правил (например, не следование за тамадой) может быть расценено как оскорбление нации, а неправильное высказывание – иметь последствия.

Грузины – люди с фантазией.

Которая служит им часто не только стимулятором тщеславия, но и оружием.

Убивающим репутацию человека наповал (Там же. C. 216).

Интеграция в грузинское постсоветское общество стала последней причиной отторжения путешественника. Среда стала довлеть, что оказалось для него неприемлемо (Там же. C. 216). Политический разрыв сорвал флер романтического восприятия: грузинское общество вырвалось из зависимости, и этот шаг оголил ранее невидимое, за чем последовало разочарование «интегрировавшегося» путешественника. Точкой над «i» становится фраза «Растаявший апофеоз» в притче «Тифлис» из «Анабечди».

2.5.5. Папаша-грузин: Сталин

– Погоди, погоди. Сталин был грузин…

– Сталин был осетин. А осетины – это арийцы. Как и русские.

Александр Тарасов. Бритоголовые (2000)

Сталин завещает свое сердце похоронить в Грузии, мозг в России, а (***), разрубив на 16 частей, отдать республикам.

Мельниченко, 2014. C. 238