Политика России в Центрально-Восточной Европе (первая треть ХХ века): геополитический аспект

Большевики вновь усилили внимание к Восточной Галиции как к потенциальному коридору между Россией и Чехословакией. 13 ноября Крестинский сообщил Литвинову о переговорах с Петрушевичем, полагавшим, что «с возможным нападением Польши на Германию может встать вопрос и о войне между Польшей и Россией, о новом выступлении в Восточной Галиции <…>, когда <…> советские войска вступят на территорию Восточной Галиции», ее управление должно организовать правительство ЗУНР. «Петрушевич не сомневается в том, что мы <…> не будем насильственно присоединять» Восточную Галицию к Советской Украине, отметил Крестинский, считая целесообразным затянуть переговоры с представителями украинской эмиграции[755]. С аналогичным письмом ранее, 22 июня, обратился новый полпред СССР в Вене Левицкий к Раковскому, назначенному полпредом в Лондон: «галичане <…> будут вести антипольскую работу в Галиции <…> видят, что опираться им на Антанту больше нечего, а без опоры на нас <…> сделать ничего не могут». 28 июня Литвинов сообщил Левицкому, имея в виду его письмо Раковскому, что «переговоры с галичанами нами ведутся через посредство т. Крестинского в Берлине». Но вы могли бы, заметил он, выразить удивление, почему группа Петрушевича публично не заявила, «что они своими единственными друзьями считают Советские Республики»[756]. Политбюро все же решило оказать финансовую поддержку группе Петрушевича[757].

Тем временем вмешательство большевики все более активно вмешивались во внутренние дела Германии. Особое недовольство германских правящих кругов вызвали выступления Зиновьева и Радека[758]. Мальцан заявил Крестинскому: «Ваша пресса <…> допускает личные брань и оскорбления по отношению даже к <…> Рейхспрезиденту господину Эберту. Мы никогда не позволяли в нашей прессе сказать что-либо дурное по адресу господина Ленина <…> оказывали всякое содействие при посылке в Россию профессоров господину Ленину». Полпред оправдывался: «Что касается статей Зиновьева и Радека <…>, “Правда” <…> является частным органом <…> Радек и Зиновьев являются частными лицами, за выступления которых Правительство не ответственно». Крестинский отметил: «Прерывали меня “Цвишенруфами” (die Zwischenruf, реплика. – В.З.), когда я говорил о том, что Зиновьев и Радек являются частными лицами <…> Мое мнение – надо воздержаться от выступлений такого рода, которые <…> неизбежно вызывают раздражение и озлобление и могут даже повести к разрыву отношений»[759].

Германский посол потребовал у Литвинова также объяснений в связи с советскими заявлениями о готовности спасти немецкую революцию путем уступок Польше за счет Германии. Замнаркома писал: «Ранцау перешел к речи т. Троцкого на собрании металлистов <…>, где говорится <…> о нашей готовности компенсировать Польшу за нейтралитет <…> Если бы мы даже желали компенсировать Польшу за этот нейтралитет, то от этого больше всего выиграет сама Германия»[760]. В «Правде» от 26 октября Зиновьев предрекал: «Быть может германской революции придется пройти через свой Брест-Литовск». Вместе с тем, по мнению польского «источника», в речи Троцкого прозвучало, что вмешательство Польши «против коммунистической Германии рассматривалось бы Совнаркомом как казус белли». Польский МИД якобы сделал вывод, что польское вмешательство «против Германии не коммунистической не вызвало бы в Москве большого впечатления». В НКИД расценили донесение «источника» лишь как «показатель <…> потенциального направления польской политической мысли»[761].