Политика России в Центрально-Восточной Европе (первая треть ХХ века): геополитический аспект

Восточная Галиция по-прежнему привлекала внимание Чехословакии. «Министр иностранных дел» ЗУНР Е. Левицкий даже обратился в феврале 1924 г. к министру иностранных дел ЧСР Э. Бенешу с просьбой об аудиенции[893]. Однако посетившие в апреле 1924 г. полпредство в Праге представители галицийских организаций жаловались: «.чехи опасаются оказывать явно помощь галичанам. чтобы не вызвать неудовольствия со стороны поляков». Но и СССР, по их словам, «недооценивает значения пропаганды идеи “Западно-Украинского” государства». Галичане надеялись, что «план создания отдельного “Западно-Украинского” государства найдет сторонников» и полагали, что «такое “государство” и само вскоре присоединится к Сов[етскому] Союзу». И далее: «Нужно бы эту идею пропагандировать в заграничных кругах, а между тем <…> Петрушевичу и “Союзу освобождения зап[адных]укр[аинских] земель” <…> не оказывается почти никакой помощи со стороны Советов»[894]. В сентябре и октябре представители галицийских организаций заявили первому секретарю пражского полпредства Н.М. Калюжному, что у Советского правительства «нет планомерности и единства в руководстве политикой относительно Галиции за границей <…>». Необходима, по их мнению, «более активная помощь на предмет “дипломатической работы” галичан за границей» и материальная поддержка «советофильской части». В ходе своей поездки в Париж, Лондон и Женеву члены галицийской делегации выступали как от имени «западно-украинского правительства», так и от «Союза угнетенных в Польше народностей» (украинцы, белорусы, литовцы). Представители Лиги указали делегатам: «.единственной их опорой и защитницей является СССР», «на пересмотр вопроса о границах Польши можно надеяться только тогда, когда в Лигу наций войдут СССР и Германия»[895]. В октябре Калюжный встретился с бывшим премьером правительства Белорусской народной республики (БНР) В.Ю. Ластовским, уверявшим, что его группа хочет установить связь с Правительством БССР, «чтобы с наибольшей целесообразностью вести дальше работу за границей, в частности, через “Союз угнетенных в Польше народностей”». Связь Ластовского с литовцами, по словам Калюжного, «вызывается финансовой зависимостью», но они могут с литовцами порвать и «занять такую позицию, какая будет указана с нашей стороны»[896].

В Чехословакии тем временем обострилась ситуация вокруг Подкарпатской Руси. В марте 1924 г. Бенеш на заседании парламентской фракции Чехословацкой социалистической партии высказался за украинскую ориентацию Подкарпатской Руси, но члены фракции заявили, что «единственно возможная ориентация в карпато-русском вопросе – это русская», «когда Россия потребует от нас возвращения Карпатской России <…> мы должны будем вернуть ей <…> русскую, а не какую-то искусственную украинскую Подкарпатскую Русь»[897]. Подобные настроения были распространены в чехословацком обществе. Так, доктор А. Гаин в докладе, прочитанном в Пражском университете, утверждал: «Международное значение Подкарпатской Руси вытекает из ее географического положения. Она была, есть и будет препятствием в соединении Польши с Венгрией. <…> наше государство лучше обеспечено, если тамошнее население будет русским, чем украинским <…> Россия, если и станет в будущем хозяином восточной Галиции, никогда не перешагнет Карпат, ибо этим самым она потеряла бы естественные горные границы»[898].

Тем временем в Подкарпатской Руси росло влияние коммунистов: КПЧ получила там 40 % депутатских мест на парламентских выборах в марте 1924 г. Поэтому, по словам преподавателя-русина из Ужгорода, чехи «пытаются использовать сохранившиеся еще в Карпатской Руси словацкие влияния», «открывают словацкие школы, назначают всюду словацких чиновников (в Словакии они этого не делают) – словом, через “словакизацию” надеются прибрать страну»[899]. Чешские дипломаты связывали усиление влияния КПЧ с «левым» сдвигом во внешней политике СССР, который продемонстрировали выступления делегатов V конгресса Коминтерна и резолюция по национальным вопросам Средней Европы[900]. Сталин даже посоветовал секретарю ИККИ Д.З. Мануильскому внести в резолюцию «изменения в тех пунктах, где говорится о присоединении украинских и белорусских территорий к СССР». И далее: «Иначе могут обвинить конгресс, что он заботится <…> о приращении территорий России»; «все равно все эти разорванные части сомкнутся в свое время с СССР»[901].