Политрук. На Ржевском выступе

– Трэба Яруте сказаты, щоб зирку намалював, – привстав на цыпочки, замполит похлопал по рубке. – Ось туточки! Товарищ комбат, я чого прийшов… Поповнення у нас, двадцять червоноармийцив. На довольствие поставыв, всэ чин чинарем… Та й думку гадаю: а чому б всьому батальону нэ выихаты на учения? И технику обкатаем, и хлопцив!

– Хм… – Сапогом я качнул гусеницу, словно проверяя натяг. – Мысль здравая, так ведь боеприпасов не напасешься. Модель, скотина, все вывез!

– А ось и нэ усэ! Дэщо залышылося, – торжествующе парировал Зюзя. – Полвагона вам хватыть?

Четверг, 22 октября. Раннее утро.

Вяземский район, Глебово урочище

Вечером прошел слабый дождь, ночь стояла холодная, а с утра «потеплело» – плюс пять, как в холодильнике. Зюзя молодец, раздобыл телогрейки и ватные штаны на весь батальон, но мы не привередничали, обошлись шинелями. Не зима, чай.

Мой НП уместился в старом немецком окопе с краю пологого обрыва. Вся низина пугала чуждостью лунного кратера – сплошь растрескавшаяся глина, будто на пустынных такырах, да оплывшие холмы щебня – из тутошних карьеров гравий набирали. Вон и рельсы ржавеют поперек песчистых наметов…

Впрочем, рыжего металла здесь в достатке – бои шли жаркие. Мне сверху виден «КВ» и около десятка немецких «панцеров», а подалее из-за холма выглядывает башня «тридцатьчетверки». Под хмурым небом, похожим на застывший дым, безрадостный пейзаж нагонял тоску.

Между отвалами заметался краткий и звенящий грохот выстрела. Я тут же приник к стереотрубе, высматривая подробности учебного боя. Ага… Это «однойка» садит бронебойным. Самоходка-самоделка, выкрашенная в болотно-зеленый цвет, зато с яркой красной звездой на рубке, резво переместилась, покидая междурядье и прячась за опрокинутой грузовой платформой, истерзанной огнем.

– Товарищ командир! – крикнул Тёма, протягивая наушники с ларингофонами. – Седьмой на связи!

– Первый, Первый! Я Седьмой! Цель поражена!

– Первый – Седьмому. – Я снова приник к окулярам. Черная дыра в охристом боку «четверки» дымилась. – Вижу! Зачет! Только не отрывайся от пехоты, иначе самого поразят!

– Понял!

– Давай…

В полном согласии с простеньким сценарием мимо трижды подбитого «Т-II» шмыгнули новенькие «цуйки» 5-й роты. Звать так «безбашенные» бронеходы было не совсем верно, мы их переделали из чешских легких танков «LT», да какая разница…

Три «цуйки», гогоча «максимами», пронеслись среди насыпей – только камешки веером из-под узких гусениц.

– Пятый, я Первый! Считай, тебя уже нет! Чего ты ломишься?

Так и есть! Бритиков решил срезать угол и вынесся на «минное поле» – под днищем самоходки бахнул взрывпакет. Готов…

Протянув Артему наушники, я проворчал:

– Дурак… На ровном месте!

– Погорячился, товарищ командир, – вставил Трошкин свои пять копеек.

– Еще как… – буркнул я. – Горит его самоходка, а экипаж поджаривается, как окорочка на гриле…

– Товарищ командир! – крикнул Годунов издалека. Проскочив траншею, он затормозил, и выдохнул: – Там… Лелюшенко!

– Генерал-майор? – хладнокровно уточнил я, и сержант истово закивал.

– Вас кличет!

Кисло поморщившись – не дают спокойно учения провести! – я отправился встречать командующего 30-й армией.

Не знаю… Тошка подозревает, что это у меня кокетство такое – уверять, что ничем особенным я на реальность не воздействую. Но правда же… Просто вмешиваюсь в бой, переиначиваю сражение по-своему – на уровне роты! Может, именно этого скромного усилия и не хватало, чтобы по цепочке рота – батальон – полк – дивизия – армия – фронт менять ход битвы? Там, где по знакомым мне сайтам наши буквально прогрызали рубежи обороны, 8-я рота прорывалась в тыл, затягивая за собой всю цепочку – и вот она, ее благородие госпожа Победа! Еще не та, далекая-предалекая майская грёза, но все же…

А Лелюшенко – «универсальный полководец», толк из него выйдет…

Полный непочтительного снисхождения, я шагнул навстречу командарму. В расстегнутой шинели, смяв фуражку на бритой голове, Дмитрий Данилович водил биноклем, обозревая поле брани. Адъютанты и охрана с «ППШ» переминались в сторонке.

– Товарищ генерал-майор! – вытянулся я, козыряя с привычной четкостью. – Капитан Лушин по вашему приказанию прибыл.

– Ага! – ухмыльнулся Лелюшенко, оглядывая меня. – Помню, помню… Политрук! Твои? – он повел биноклем в сторону карьера.

– Да, товарищ генерал-майор, – ответил я со спокойной гордостью. – 3-й стрелковый батальон 718-го полка на учениях…

– Да не очень-то он и стрелковый! – хохотнул командующий. – Скорее, механизированный. А боезапаса не жалко? Трофейный как-никак!

– Мой замполит намедни обнаружил разбомбленный вагон, товарищ генерал-майор. Покопался, а там полно ящиков с неразорвавшимися снарядами для «семидесятипятки» и «ахт-ахт»!

– Смекалка – дело полезное… А технику где брали?

– Переделывали из немецких легких танков, товарищ генерал-майор. На ходу девять бронетранспортеров, по одному на взвод, не считая двух броневиков, вооруженных минометами. Вчера доделали вторую самоходку с 75-миллиметровым орудием… Кстати, первая из них на позиции.

– Ну-ка, ну-ка…