Политрук

Хотя зреет, зреет у меня задумочка… Было однажды дело в Москве — притерли нас с товарищем гопники, шестеро на двоих. Так я тогда сумел в настоящий боевой транс войти! И не одного себя ввел, а и приятеля. Раскидали вдвоем, любо-дорого. До сих пор в памяти держится тогдашнее состояние — противники наши будто еле шевелятся, а мы их туши неуклюжие околачиваем, как хотим! Вышли из драки — ни единой царапины!

А если в транс всю роту вогнать? Конечно, до Нео мне далеко, от пули не увернусь. Хотя… А я разве пробовал? Надо, надо пробовать! А иначе для чего ты здесь? Может, как раз в этом и есть твое предназначение? Не просто заменить собою убиенного «двойника», а приблизить Победу хоть на денёк?..

Я повернул голову, глядя в прогалы между деревьев. Во-он там, сразу за «лесополосой» — вторая линия немецкой обороны. И ее с налету не взять. Даже экстрасенсу. Так надо «спробовать», как Лапин выражается…

— …Мина на мине, — нудил Трошкин, — а ты — танки, танки…

— Тёма, — ласково сказал Павел, — ты о моей «троечке» подзабыл? Во-от, сразу видно творческую интеллигенцию!

— Да твой минный трал больше на дорожный каток похож, — надулся Трошкин.

— Чтоб ты понимал! — фыркнул Ломов.

— Ах, вот ты чего задумал… — потянул я. — Хочешь «тройкой» протралить?

— Ну, да! — вдохновился Павел, и тут же заспешил: — Ты не думай чего, это никакой не анахронизм! Тут над минными тралами уже лет пятнадцать кумекают, да только ни один пока на вооружение не приняли.

— Надо спробовать, — улыбнулся я.

* * *

— Левее! По чуть-чуть! — раскомандовался Артем, пятясь перед танком.

Невидимый Павел, сидевший за рычагами, подал влево. «Тройка» взрыкнула — и вошла в зацеп.

— Сто-оп! Крепим!

Увесистая рама минного трала встала, как надо. Ходанович с Якушем бойко гремели ключами, затягивая гайки, а я с Годуновым крепил трос лебедки.

Вес у трала переваливал за три тонны, да как бы не все четыре. Ломов не усложнял себе жизнь — собрал три секции из ведущих колес подбитых Т-III и Т-II, наварив на каждое траловые шпоры. Они-то и станут давить на ВОПы, как только трал наедет. Конечно, стоит мине рвануть — и две-три шпоры долой. Ну, лишь бы не противотанковая, а то с ней и раму поведет…

— Готово! — крикнул я. — Паха! Врубай лебедку!

Трос начал выбираться потихоньку, натянулся…

— Давай, давай…

Минный трал, скрежетнув, оторвался от земли, роняя комья, и завис, грузно покачиваясь.

— Харэ!

— Ну-ка… — глуховатый голос Салова заставил меня выпрямиться и отдать честь.

— Товарищ командир…

— Отставить, политрук, — добродушно проворчал комполка. Оглядев пашкину конструкцию, он покачал головой.

— Да-а… А выдюжит?

— Должна, товарищ командир! — отозвался Ломов, выглядывая из люка.

— Ла-адно… — Салов покачался с пяток на носки и обратно, глянул на часы, и суховато добавил: — Полк перейдет в наступление ровно в пятнадцать нуль-нуль. Выезжаете первыми на этом… хм… агрегате, проделаете свободный проезд в минном поле. Если всё выйдет нормально, за вами двинет танковый взвод — и автоматчики. Понятно?

— Понятно, товарищ командир! Будет проезд, не сомневайтесь!

Подполковник с сомнением покивал, и ушел по своим подполковничьим делам, а я задрал голову:

— Паха, малым ходом — к нашему ДОТу! И чтоб через час это чудо технической мысли было готово от и до!

— Есть!

Ломов скрылся в утробе танка. Вскоре мотор взревел, трал качнулся, и «чудо» тронулось. Плавно скатилось по откосу, качая задком, и уткнулось в молодую поросль рядом с «нашим» ДОТом.

— Глуши!

Трошкин подошел ко мне, оглянулся и сказал тихонько:

— Тащ командир…

— Да ладно, — буркнулось мне.

— Я… это… — взбодрился Артем, и ляпнул: — А не пора ли нам к товарищу Сталину?

— Лучше сразу в Кащенко, — присоветовал я.

— Нет, я понимаю, — миролюбиво заговорил Тёма, — одно дело — читать про попаданцев, и совсем другое — быть ими. Но…

— Золотые слова! — перебил я его. — Тём, у тебя нет ни единого доказательства иновременного происхождения. Сам же читал! Без ноутбука тут ловить нечего! Да еще чтоб куча файлов с картами о немецком наступлении — ну, так, случайно закачанных.

— Но нам же и так многое известно! — запротестовал Трошкин.

— Да неужто? Тём, — в моем голосе звучало бесконечное терпение, — глянь на юг. Там скопились силы 9-й армии вермахта. Будь добр, перечисли хотя бы ее дивизии — где стоят, кто командующий.

— Ну-у…

— Вот и я о том же! Мы ничего толком не знаем даже о Ржевской битве. У меня в голове застряло немного дат, персон, событий, но цельной картины — увы!

— Да я понимаю! — насупился Артем. — Просто… Ну, жалко же! Столько послезнания, и все зря!

Я пристально посмотрел на него.

— Не всё, Тёма.

— В смысле?

— Помнишь, я рассказывал, как заходил к сестре моего… хм… двойника?

— Ну.

— Бабуська всё-всё о нашем полку записала, вплоть до боев за Берлин. Ну, в такие-то подробности я не вчитывался, но кое-что помню. Знаешь, когда в реальной истории наши взяли Полунино? Аж двадцать пятого августа! Понял? Сегодня десятое, а мы уже у Тимофеево!

— Ух, ты… — растерянно улыбнулся Трошкин. — Это что же… Мы смогли изменить реальность?