Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

По данным КГБ, обстановка накалилась после того, как 17 мая 1962 г. вышло постановление правительства о повышении с 1 июня розничных цен на мясо и колбасу на 30 %, масло — на 25 %. Такая мера была объяснена якобы «просьбами трудящихся», что являлось грубой ложью. Протесты и расклеивание листовок имели место в Москве, Ленинграде, Донецке, Днепропетровске, Горьком, Тамбове, Тбилиси, Новосибирске, Челябинске, Загорске, Выборге и других городах.

Так что новочеркасский бунт возник не на пустом месте. Дело не только в том, что рабочие были недовольны повышением цен, отсутствием продуктов в магазинах и снижением расценок на предприятиях — это были лишь поводы. Причины находились гораздо глубже. Ещё до Новочеркасска и повышения цен в 1961 г. и в первой половине 1962 г. крупные стихийные народные выступления прошли в Краснодаре, Муроме, Александрове и Бийске.

Начал проявляться настоящий системный кризис, который правящая верхушка СССР смогла преодолеть только через два года отставкой Хрущёва и брежневским курсом на «стабилизацию». Конечно, всё, что произошло в Новочеркасске, было засекречено. Ещё бы, известие о столь масштабных волнениях могло бы избавить народ от ощущения бесперспективности любого выступления против режима и вдохновить недовольных на политические требования. Хотя как знать? И они вполне могли бояться возврата к сталинизму. Несмотря на привычную ложь хрущёвских бравурных докладов, воспоминания о репрессиях были ещё свежи в памяти народа.

И до Новочеркасска при подавлении волнений в СССР бывала стрельба, кровопролитие и жестокое «правосудие». К тому же новочеркасский бунт не был самым массовым, например, волнения в Грузии в «антисталинском» 1956 г. были гораздо масштабнее. Но именно Новочеркасск стал символом сопротивления. В этом южном городе сошлись недовольный народ и обнаглевшая власть, там в первый и последний раз в подавлении беспорядков принимали непосредственное участие высшие партийные чиновники. В Новочеркасск вылетела чуть ли не половина членов Президиума ЦК КПСС: Фрол Козлов, Анастас Микоян, Андрей Кириленко, Леонид Ильичёв и Дмитрий Полянский, а также секретарь ЦК Александр Шелепин, зампредседателя КГБ Петр Ивашутин и отозванный с учений командующий Северо-Кавказским военным округом Иса Плиев. За старшего был Козлов, считавшийся на тот момент вторым человеком в государстве и наиболее вероятным преемником Хрущёва.

Получилось, что ответственность за расстрел легла непосредственно на высшее руководство страны, а не на местные власти, военных, КГБ или милицию. Разумеется, письменного приказа об открытии огня не было. Как принималось это решение, мы тоже не знаем. Всё было сделано в лучших большевистских традициях с заметанием следов и размыванием ответственности. Однако кое-какие свидетельства остались. Есть, например, воспоминания Микояна:

«Прибыв в Новочеркасск и выяснив обстановку, я понял, что претензии рабочих были вполне справедливы и недовольство оправданно. Как раз вышло постановление о повышении цен на мясо и масло, а дурак-директор одновременно повысил нормы, на недовольство рабочих реагировал по-хамски, не желая с ними даже разговаривать. Действовал, как будто провокатор какой-то, оттого что не хватало ума и уважения к рабочим… Пока я ходил говорить с забастовщиками и выступал по радио, он названивал в Москву и сеял панику, требуя разрешения на применение оружия, и через Хрущёва получил санкцию на это «в случае крайней необходимости». «Крайность» определял, конечно, Козлов.

Несколько человек было убито. Козлов распорядился даже подать два эшелона для массовой ссылки людей в Сибирь. Позорный факт! Прямо в духе Ежова — Берия. Я это решительно отменил, и он не посмел возражать.