Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

Клаус Тиссен, сын знаменитого учёного Петера Тиссена, с которым он вместе жил в Абхазии и участвовал в советском атомном проекте, рассказывал, что немцам разрешалось брать с собой семьи и вообще всех, кого они хотели — друзей, родственников. Сам он в Германии был студентом и уже в качестве лаборанта мог трудиться у отца: «Конечно, очень быстро, после того как мы приехали в 1946 году, наш институт был обнесен забором. И, конечно, объект нам разрешено было покидать только при наличии удостоверения и в сопровождении офицера МГБ, позднее КГБ. Поездки в Сухуми на рынок за свежими овощами или фруктами или походы в рестораны сопровождались также людьми из госбезопасности. Конечно, мы могли туда спокойно пойти, но с сопровождением…

Нас с самого начала немного удивляло то, что по отношению к нам было абсолютное доверие. Ни один из наших начальников, ни один из офицеров КГБ, никто из коллег, никто из них не был по отношению к нам подозрительным или недоверчивым, что мы могли бы устроить какие-то саботажи или могли бы работать не так, как полагается…»[206]

Клаус Тиссен видел Лаврентия Берию. Вот как он описывает наркома: «Он приезжал много раз в Сухуми, я сам его видел там два раза. Мы стояли тогда в коридоре, когда он приехал, он создавал неприятное впечатление. На нем был серый пуловер с воротником-стойкой, он выглядел как сова со своим неподвижным лицом, со своим пенсне. Но он не производил впечатление человека, который собирается арестовать людей или послать в Сибирь в лагерь…

И мы совершенно не могли заметить, что Берия может, а что нет. Он был тем, кто заботился о том, чтобы все функционировало, чтобы машина была всегда «на ходу». У него был доступ ко всему. У нас складывалось впечатление, что функции Берии заключались не в преследовании людей, а в заботе о том, чтобы все было.

Если нам нужны болты определенного диаметра, определенной длины, определенного качества, тогда для поисков подключали аппарат Берии, который делал все, чтобы найти соответственно нужные болты во всем мире в советской оккупационной зоне, либо в Сибири, либо Чехословакии. Так что болты привозили на следующий же день специальным самолетом. Я могу предположить, что у Берии была задача, чтобы все функционировало, поскольку у него была неограниченная власть организовать все тотчас же. И только поэтому проект по созданию бомб мог действительно функционировать…»[207]

Немецким учёным не проводили политзанятий, не заставляли вступать в партию, никто не интересовался их политическими взглядами, по словам Клауса Тиссена. Немцы жили в Абхазии прекрасно. «С самого начала мы много праздновали, и было достаточно всего: вино, шампанское, водка, пиво. Пиво было очень плохое. Мы не могли его пить»[208]. Им не запрещали праздновать ни Рождество, ни Пасху, но и от советских праздников они не отказывались. В итоге праздников у немцев выходило в два раза больше.