Полковник Империи

Но тут на дворе было самое начало XX, а не XXI века. И народы Европы не были еще так искушены в плане фильтрации пропагандистских штампов. Их еще просто не создали. Вот их Максим и вываливал вагоном, шквалом, ураганом. Да — примитивных. Да – грубо и неопытно. Но Италия была уже уставшей от войны, как и любая другая страна-участница. Италия уже понесла довольно большие потери в личном составе. В каждом городке, в каждой деревушке были и те, кто сражался на фронтах с французами, и те, кто уже сложил свою голову, и раненые. Особенную боль создавали раненные, многие из которых были в сложном психологическом состоянии. Все-таки в Первую Мировую войну французы были еще очень и очень крепкими воинами. И лоб в лоб могли крепко держаться даже против немцев, у которых была лучшая армия той войны. Более того – в 1918 они, преодолев психологические и организационно-тактические проблемы, научили бить немцев. Лоб в лоб. Глаза в глаза. В наступлении, взламывая весьма нетривиальную глубокоэшелонированную очаговую оборону силами пехоты. Да, ранние танки им помогали, но не везде и не так значимо, как хотелось бы.

Французы Первой Мировой были силой, с которой нельзя было не считаться. И итальянцы столкнулись с ними лоб в лоб. Имея при достаточно неплохих солдатах очень слабое командование, особенно на высоком уровне. Что приводило к непреодолимым проблемам и раздувало недовольство «верхами», сдерживаемое хоть как-то только тем, что война шла на чужой территории. Но потери… они были кошмарные… и совершенно бестолковые, что раненые и доносили через рассказы о боях, заражая все вокруг отнюдь не победоносными настроениями.

Максим же дал итальянцам простое и ясное объяснение. Король – самозванец, лишенный Божественного благословения. Он окружил себя мерзавцами и лизоблюдами, которые и втравили Италию в эту войну не на той стороне, ибо служат дьяволу, а не Богу. То есть, сделал как в мечтах Папанова из фильма «Белорусский вокзал», очень простыми и понятными сложные вещи: вот свои, вот враги и наше дело правое. А потом еще и раненных навещал в больницах. На стоянках, разумеется. И называл героями… настоящими легионерами. Помогал с мелкими проблемами. Во всяком случае, отдавал распоряжения прилюдно.

Так он Фиано Романо и достиг, не встречая, по сути, никакого сопротивления. А за ним словно ударная волна расходились слухи, которые плодились, размножались и видоизменялись прямо по законам «сарафанного радио». Народное творчество ведь оно такое. Тем, кто нравится, припишут любые позитивные в глазах простых людей вещи. На медведях там кататься станешь и лихим сабельным ударом линкоры топить. А там, где персона людям не по душе, так и мелкие недостатки раздуются до самых небес, превращая, допустим, излишне ухоженного мужчину в отчаянного содомита на первом же повороте.

Фиано Романа — небольшой старинный городок в пригороде Рима. Максим остановил в нем свой полк. Отдал все необходимые распоряжения и отправился на самую высокую и удобно расположенную старинную башню, откуда открывался вид округу. Холмы они интересное в этом плане решение. А крепости в старину ставили так, чтобы видеть все вокруг и никаких сюрпризов не иметь от излишне деятельных соседей. По возможности.

Тихо. Только ветер чуть подвывает в ушах, снося в сторону бытовые звуки его полка.

Наш герой медленно окинул взглядом всю округу невооруженным взглядом, ища какие-то несуразности и явные странности. То, чего в этом пасторальном пейзаже быть не должно. После чего, не найдя ничего, взял бинокль и принялся заниматься тем же самым, только уже «вооружив глаза».

— Максим Иванович, — тихо произнес один из офицеров, что сопровождал его. – Мы правда идет на Рим?

– А почему нет? Что мы, хуже Теодориха или Одоакра?

– Но причем здесь они? Их успехи были очень давно. Очень.

— В самом деле? – Совершенно невозмутимо и как-то невпопад переспросил Меншиков.

– Максим Иванович, -- вступил в беседу второй офицер. – Рим не Берлин. Там нашим автомобилям будет очень непросто пройти. Я был там до войны. Очень много узких улочек. Если они решат держаться оборону – мы там завязнем.

– Так и есть, – не стал отрицать очевидное Меншиков. – Я тоже бывал в Риме. Да. Немного в другое время, но бывал. И да, я согласен. Там слишком много узких улочек, на которых им удобно держать оборону. Поэтому я Теодориха и Одоакра и вспомнил. Они Рим не штурмовали. Они просто в него вошли.

– Но как? – Почти хором, спросили все офицеры, что присутствовали рядом.

– Видите вон те три автомобиля, – указал Максим, на едва различимую по облачку пыли группу в дали. – Это гости. Если я все правильно рассчитал – полезные, но крайне опасные гости.

– Опасные? Может быть… – начал было говорить один из офицеров, планируя их встретить «дружеским» огнем. Но его перебил Меншиков.

– Петр Сергеевич, вы когда-нибудь демона кормили с руки?

– Я? Демона? Что вы! Нет. Где-бы я его нашел?

– Да? Какая, жалость. А этих гостей нам еще и за ушком почесать придется.