Полководцы Святой Руси

История эта имела продолжение, наглядно показавшее, до какой степени интенсивности и до какого градуса упорства доходил натиск литвы на восток. В 1248 году ни Александра Ярославича, ни его младшего брата Андрея Ярославича на Руси не было: они отправились в Орду. Возможно, вести об отсутствии известного полководца, уже проучившего литовских захватчиков, князя, имени которого боялись, дошли до их вождей, что, в свою очередь, нажало на спусковой крючок нового масштабного вторжения. Пытаясь остановить его, погиб, сражаясь, младший брат Александра и Андрея — Михаил Хоробрит. И только дядя братьев Ярославичей, Святослав Всеволодович, отбросил литву. На тот момент Святослав Всеволодович де-факто занимал великокняжеский престол, правда, не ясно, получил ли он ярлык от хана. Иными словами, он имел право и возможность собирать общее воинство со всех земель Владимиро-Суздальского княжества. По всей видимости, государь Владимирский воспользовался этой своей прерогативой, что и дало возможность остановить литовскую экспансию, уже очень глубоко зашедшую на Русь, на Тверской земле.

Точнее говоря, не остановить, а надолго притормозить. В дальнейшем она продолжится. Но пока лет на десять литовский рубеж перестал быть пылающей линией. Какой ценой Русь добилась покоя? Ценой действий целой коалиции князей, едва-едва, с большим трудом сдержавшей напор неприятеля.

Приблизительно в одно время с натиском на Тверскую землю литва по приказу князя Миндовга и под командой «сыновца» его «Тевтевила», а также некого младшего князя «Едевида» ударила на Смоленскую землю. Но наступление не удалось из-за раздоров между князьями литовскими[108].

В 1252 или 1253 году упрямая литва опять явилась на Новгородскую землю и под Торопец — столицу небольшого самостоятельного княжества, к месту давнего своего поражения. Как видно, этот город манил литовских князей, как желанный предмет обладания, с особенной силой[109]. Сам Александр Ярославич, по всей видимости, на тот момент был в Орде. Но сын его, отрок Василий, посаженный отцом на Новгородское княжение, со славой повторил успех родителя: он разгромил врага под Торопцом и «полон отъимаша»[110].

В 1258 году грянула новая русско-литовская война. Литва множеством воинов затопила Смоленскую землю, взяла штурмом городок Войщину, разгромила новоторжцев, «много зла сотворила» новгородскому «пригороду» Торжку.

На сей раз великий князь Владимирский Александр Ярославич отвел беду чужими руками, направив одного врага против другого. Очевидно, он сумел внушить ордынцам, что наступление литвы всерьез угрожает им. Те встревожились, а затем отреагировали традиционным для Орды способом. Зимой 1258/59 года «…взяша татарове всю землю литовьскую, а самех избиша»[111].

Что ж, хороший хозяин не тратит домашних ресурсов напрасно. С этой точки зрения терять своих людей в бесконечной борьбе с литовскими ордами было совершенно неразумным делом, когда появился шанс направить одних язычников на других…

Вторжение в Финляндию

В 1253 году ливонские рыцари опять напали на земли Пскова. Удачный момент: Русь Владимирская снова лежит в головешках после Неврюевой рати, будет ли помощь оттуда? Бог весть… В Псковской земле сохранялась, по всей видимости, значительная партия, ориентировавшаяся на союз с немцами; порой псковичи вместе с орденскими рыцарями противостояли усиливавшимся набегам литовских князей… Однако в тот момент агрессивные намерения немцев стали очевидны. Рыцари сожгли псковский посад, но взять город не смогли и стояли у его стен, неся тяжелые потери. Явилось новгородское войско. Оно сняло осаду, а затем перешло реку Нарову, вторглось ответно на территорию, подвластную ордену, «и сотвориша волость их пусту». Немцы попытались нанести контрудар, однако псковичи победили вражеский «полк»[112].

В 1256 году в наступление на Новгород пошли шведы и немцы[113]. Им удалось укрепиться на восточном, то есть русском берегу реки Наровы, основать там крепость. Во главе авантюры встал некий Дидман: в нем видят немецкого аристократа Дитриха фон Кивеля, но это мог быть и знатный швед. Приближение русских дружин заставило неприятеля отступить без боя. Помнили, что называется, прежнюю науку…

Вскоре последовал ответный удар. Полки Александра Невского совершили тяжелейший переход по льду Финского залива («Бысть зол путь», — говорит летописец[114]) и вонзились вглубь шведских владений в Финляндии, прошлись по территории враждебного народа емь. Впоследствии папа Александр VI писал об этом походе, что русские и карелы напали на шведов и убили «многих из его [короля. — Д. В.] верноподданных, обильно пролили кровь, много усадеб и земель предали огню», а финнов «привлекли на свою сторону». Русская летопись коротко сообщает: «Поехал князь Олександр на емь с суздальцы и новгородци. И емь победи. И много полона приведе. И приеха с честью в свою отчину»[115].