∀поллон против Олимпа

До этого момента в парне боролись два желания. Он отчаянно хотел домой, в ту жизнь, что эпохи назад казалась ему единственно возможной и, конечно же, клёвой. А с другой стороны, корни мифологической Эллады глубоко проросли в душу Кирилла, и он не мог бросить этот мир. Это не последнюю серию «Семнадцати мгновений весны» пропустить, посмотрев все-все предыдущие. Это намного круче. Особенно когда Кирилл обрёл возможность действовать в теле любого «актёра» этого огромного театра!..

Впрочем, эта возможность его пугала — подсознательно чувствовалась неправильность такого «вселения». Кирилл решил без нужды ею не пользоваться.

Парень чуть не сбросил осколки чаши вниз, в воду. Но всё же он хотел обратно... А здешний мир, каким бы реальным он ни был, всё же не то... И рука не поднялась.

Бережно завернув кучу глиняных кусочков в хитон, Кирилл унёс получившийся свёрток в пещерку. Спрятал в ту же нишу, где когда-то, в другой реальности, лежала цельная чаша, найденная Зилей на раскопках.

Вышел обратно на площадку. Море волновалось и беспокойно билось о скалы там, где-то внизу. Затянутое облаками небо тоже не внушало оптимизма.

Неслабый ветер норовил вырвать редкие травинки, вросшие в трещины скал, но нисколько не беспокоил Кирилла. Тот всё ещё оставался вне событий мира, который создал.

«Итак, девчонку я пристроил, — стал подводить итоги «бог из машины», — и, кстати, судя по всему, она в Тартаре. Да... Я это чувствую... Отлично. Теперь, когда чаша разбилась, они снова не могут перемещаться, как я. Но они опять должны проявиться на полотне судьбы...»

Парень прикрыл глаза и мысленно потянулся в обиталище мойр. Так оно и оказалось: две красные нити снова уродовали прекрасную эллинскую ткань. Подавив в себе ненависть, Кирилл продолжил рассуждать: «Дело за племянником. Лучше бы его убрать туда же, куда Ленку. Временное, но зато решение. Пусть пока титанов развлекают!»

Через мгновение площадка опустела. Впрочем, Кирилла и так никто бы и не увидел.

XLVI

Танцы — это искусство

отдёргивать свою ногу ранее,

чем на неё наступит партнер.

Неизвестный автор

Аполлон Ромашкин чувствовал себя прескверно. Он, конечно, устал, но похищение любимой и невозможность пуститься в погоню его морально доконали. Была злость, но злость бессильная, из тех, что заставляют ныть и ворчать, а не действовать. Жалко себя было.

Когда Ромашкин поймал себя на жалости, он рассердился уже всерьёз, даже усталость отступила. Значит, следовало собраться, проанализировать диспозицию и составить хоть какой-нибудь план.

Диспозиция вырисовывалась хуже некуда, но на негативе Аполлон решил не зацикливаться. Итак, добрый дядя умыкнул Ленку. Ромашкин станет одним из тех редких людей, кто бил дядю не будучи пьяным, причём это будет второй подход к снаряду. А Кирилл обязательно нарисуется. Куда бы ни дел он Ленку, проблему самого Аполлона он пока не решил. Наверняка упоротый родственничек пытается минимизировать влияние пришельцев на сказочный мир Эллады, будь он проклят. Лишь бы не покалечил и не убил. Вроде бы, Ромашкина пытались со свету сжить, но так и не смогли. Но вдруг этот шизик что-нибудь придумает?

Так или иначе, к встрече надо было приготовиться. Программа-максимум: не проворонить появление Кирилла, схватить его, постараться к нему прицепиться, чтобы тот не сбросил, прыгая в пространстве.

Обшарив дом Омероса, Аполлон разжился крепкой тесьмой и острым ножом, хотя не верил в их действенность. Всё-таки Кирилл имел в этой реальности особый статус, и теоретически тесьма или тот же нож могли пройти сквозь него, не причинив никаких неудобств.

С другой стороны, одежда же с Кирилла не падала. Есть вероятность, что менее крутой, но всё же особый статус Ромашкина превратит тесьму в осязаемый дядей объект.

Исключая возможность нападения с тыла, Аполлон выбрал угол в комнате, причём самый тёмный. Какое-никакое преимущество.

Сначала студент хотел устроить в комнате «минное поле», растянув тесьму, поставив всякие склянки-кувшины, пусть Кирилл вляпается, загремит и запутается. Но не он ли сам минуту назад сокрушался, что дядя-то — прозрачный?

Часть тесьмы Аполлон всё же потратил на отвлекающее устройство: дёрни за верёвочку, и в противоположном углу комнаты упадёт амфора. Интрига в том, кто кого заметит первым.

На всём протяжении приготовлений Аполлон вёл себя, словно конченый параноик, — постоянно резко оглядывался, замирал, двигался исключительно вдоль стеночек. Устроившись в своём углу в компании с кувшином доброго вина (Омерос не обеднеет), Ромашкин принялся ждать.

Уже через пару минут студент осознал, насколько плох его план. Поставив себя на место Кирилла, парень понял: время на стороне дяди, ему незачем торопиться. Чем дольше не появится Кирилл, тем слабее будет он, Аполлон. Рано или поздно его сморит дрёма. Приходи, бери тёпленьким.

Студент отставил подальше кувшин с вином. Захмелеешь, а там и до сна рукой подать.

А ведь могут пожаловать и злобные боги, жаждущие крови и реванша...

Только бы с Ленкой всё было хорошо.