Полная история регги: от истоков до наших дней

«Когда мне было шестнадцать, я уже делал сценические шоу с лучшими ребятами Кингстона», – добавляет Норман. Он, и Ральстон получили дальнейший опыт в живой музыке, играя на Северном побережье. В течение этого периода с ними пели Карл Хайатт, Эрик Бернард и Деррик Браун. «Когда одного парня не было рядом, мы приглашали другого. Сначала нас было двое, потом трое, потом четверо». Между тем, группа переходила на более высокие уровни. «В шестьдесят восьмом мы вы играли золотую медаль в конкурсе групп, и еще я выиграл золотую медаль как сольный исполнитель. В шестьдесят девятом мы снова победили, в семидесятом приняли участие в конкурсе профессионалов и вышли на третье место – получили бронзовую медаль за песню You Can Do It Too. Благодаря фестивалям нас стали больше замечать, и, наконец, мы встретились с Банни Ли. Он записал наши фестивальные песни: It’s Not Who You Know, Miss Labba Labba, Sweet Young Thing, Miss World, Too Late. На первой сессии нас поддерживали The Soul Syndicate. Мы также записали песню для Фила Пратта – Do Your Own Thing, а No Big Thing была хитом на Ямайке».

К 1973-му The Twinkle Brothers уже были полностью автономным коллективом. «Норман сказал: нас стало слишком много, мы должны учиться играть на инструментах, поэтому он купил подержанные, – смеется Ральф. – Ральстон взял гитару, Эрик Бернард – клавиши, Деррик Браун – бас, а Карл Хайатт – перкуссию». «Никто не играл на барабанах, – вставляет Норман, – поэтому играть на них стал я».

Норман продолжал играть в отельных группах и поехал в турне по Мексике и Гватемале с Сонни Брэдшоу в 1975-м, но в итоге сосредоточился только на Twinkle Brothers и выпуске своей продукции. «Мы записывались для разных продюсеров, и около семьдесят пятого я прекратил петь для других людей. Так мы вышли с первым альбомом, Rasta’Pon Top».

Альбом[62], другое грандиозное произведение, созданное в тот период, обращался к идеям освободительной борьбы и растафарианской идентичности. В нем был заметен сдвиг фокуса группы. «Во всем мире произошли изменения, – говорит Норман. – Появились такие группы, как The Temptations, которые пели о суровых вещах, поэтому я как автор решил, что буду тоже об этом писать. Плюс, что касается гуманизма, я пою то, во что верю. Дело не в продажах, музыка привела нас к разным людям, я узнал о странах, о которых даже и не подозревал, что такие есть в мире. Когда я рос, духовная часть Библии говорила мне о Иерусалиме, и я верил, что Иерусалим где-то на небе, но музыка открыла мне глаза очень рано, и я узнал, что все это было здесь, на земле».

«Большинство наших песен рассказывают об Африке, – добавляет Ральстон. – Мы поем и про любовь тоже, но мы больше ищем себя в глубоких корнях, поем о том, что происходит вокруг. То, что мы чувствуем в гетто, – вот чем мы делимся. Нам нравится задевать струны, которых мало кто касался. Мы из сельской местности, и мы все чувствуем более духовно. Мы не городские люди, мы более спокойные, и мы с Богом».

Утвердившись на твердой основе, Норман открыл небольшую студию на площади Вод в Фэлмуте и начал выпускать музыку местных талантов.

«Один из парней в группе был краснодеревщиком. Он построил мне магазин-студию: маленький магазинчик с большим складом. Политика у нас была самой простой: если у нас было пять песен The Twinkle Brothers для записи, я брал еще пять исполнителей, и мы писали с ними по одной песне».

Альбом Rasta’Pon Top и сопровождающие его синглы вышли в Британии на Grounation, дочерней компании Vulcan Records. «Я выпустил много материала на Ямайке под моим лейблом, и это было очень трудно, – вспоминает Норман. – Мы сами все делали, ездили по острову. Раз в две недели я ходил по магазинам, и там говорили: “У нас уже есть это. А у тебя есть что-то новое?” Я не мог выпускать новые песни так часто, поэтому я говорил, что мне надо искать новые рынки. Один мой знакомый адвокат собрался в Англию, и он сказал: “Ты можешь остановиться у меня” – вот как я приехал туда. Я отправился на Vulcan, и их заинтересовали все эти записи».

Когда Vulcan прогорел, его исполнительный директор Чипс Ричардс открыл компанию Carib Gems с бывшим сотрудником Pama Джо Фаркуарсоном и его коллегой Адрианом Шервудом, которые раньше вместе управляли службой распространения J&A. Шервуд скоро ушел в продюсирование, в частности, работая с Принцем Фар-Аем над его великолепным собранием Message From The King и микшируя все выпуски Cry Tough Dub Encounter.