Полная история регги: от истоков до наших дней

«Мы выросли в гетто Тренчтауна, и вокруг нас всегда было огромное количество музыки, – говорит Пайп, сидя у себя дома в Лос-Анжелесе. – Я родился в сорок девятом в Тренчтауне, вырос в доме номер шесть на Первой улице. Моя бабушка работала уборщицей в Министерстве продовольствия, оба дяди были портовыми рабочими. Мальчиком я много пел; по вечерам старшие ребята устраивали парад талантов у нас во дворе, и почти каждый вечер я выигрывал доллар. В то время мне было восемь, десять, десять… В основном я пел иностранные песни, например Mexican Divorce [The Drifters]. Старший товарищ сказал мне: “Эй, да ты же настоящий Дудочник-Крысолов – люди всегда начинают слушать тебя, едва услышат твой голос». Вот с тех времен меня и зовут Пайп[35] – Дудка».

«Если ты жил в Тренчтауне, тебе никуда было не деться от музыки, – добавляет Ллойд, у которого тоже было прозвище – «Хлеб». – Я родился в Тренчтауне в начале пятидесятых. Когда мне было три года, мои родители эмигрировали, и меня воспитывала бабушка, а еще дяди и тети. Бабушка была из округа Уэстморленд; она принесла в город свои умения – умела крахмалить и считалась хорошей прачкой. С ранних лет я полюбил музыку, просто не мог заснуть, пока не услышу музыку; иногда специально шел во двор и еще раз мыл лицо – только за тем, чтобы услышать, как поют. У дедушки в это время была группа, исполнявшая менто; они играли в барах и на публичных сходках. Сколько я себя помню, гитара всегда была у нас в доме. Слушая музыку по радио, я начал подражать The Temptations, The Impressions, Сэму Куку. Дома мы слушали и Элвиса Пресли, и даже кантри-н-вестерн».

Прозвище «Хлеб» пришло к нему так: «В гетто мы все слова немного переделываем. Есть такая английская присказка – “кусок пирожного”, это когда все идет легко, а мы вместо этого говорили “кусок хлеба”. У меня все получалось, и я стал “Хлебом”».

Пайп, будучи певцом с легко узнаваемым высоким тенором, стал лидером группы. Он первым получил конкретный опыт, записавшись на студии, когда еще не достиг зрелости. «Моя первая песня была Little Dilly. Мне было десять с половиной или одиннадцать. Мы объединились тогда с другим пареньком из Тренчтауна, Коли ном Джонсоном, и придумали себе название – The Schoolboys. Я написал песню и все время пел ее в классе. Колин, мой друг, жил в центре города; он сказал: “А ведь ты можешь записать эту песню – я знаю человека и могу тебя к нему отвести”. И вот как-то вечером мы с ним пошли в музыкальный магазин Принца Бастера и через два дня уже записали песню у него на студии Federal. Мы еще несколько мелодий с ним сделали, но после того как Little Dilly стала популярной, отец Колина сказал, что он хочет, чтоб его сын в жизни занимался другими, более серьезными делами. Мы несколько раз выступили в городе, а в Palladium Theatre я уже реально доказал сам себе, что могу. Там в программе были Джимми Клифф, The Blues Busters и множество других самых топовых певцов, и все они поздравили меня. Но после того как мой партнер исчез, я на некоторое время перестал петь и стал заниматься только школьными делами. Но по вечерам мы сидели с ребятами где-нибудь и играли для себя. А потом сделали группу».

«Тренчтаун, – подхватывает Ллойд, – это место, известное своими певцами. В те дни там были такие люди как Джо Хиггс, Алтон Эллис, Ласкеллес Перкинс, Кен Бут, The Wailers. Приходя домой из школы, я обычно шел играть в футбол или крикет, поскольку рядом с домом у нас был парк. И почти все время перед входом в парк собирались музыканты с нашего района; мы их слушали, потом могли пойти вместе с ними на репетиционную точку, и дело слажено. Тренчтаун – такое место: когда кто-то начинает петь, вокруг сразу собирается человек десять, и все подпевают, и это дает гармоническую основу для певца. На концертах это тоже используется. Мы были на подпевках у известных певцов – я, Пайп, Джордж «Бадди» Хэй, Освальд Доннер, и еще Норман Дэвис – он уже пел в группе The Tennors, прежде чем с нами связаться. Ну а потом к нам пришел Уолкер, кузен Риты Марли[36]. Это как одна большая семья. Люди стали узнавать нас, и вскоре дошло до того, что мало кто мог сказать, где тут профессионалы, а где просто ребята, которые со стороны пришли».