Полная история регги: от истоков до наших дней

В конечном счете изысканная поддержка The Soul Syndicate придала музыке уникальную атмосферу. Найни говорит, что он всегда ясно осознавал способности группы. «Я работал с Soul Syndicate, когда еще никто про них ничего не знал. Люди смеялись мне вслед, говорили, что эти ребята играют примитивные слэш-аккорды, они не могут читать ноты, и тут они вышли в хиты с Silver Words Кена Бута. И все вдруг захотели быть частью их».

* * *

В то время как Soul Syndicate, The All Stars и Now Generation боролись за лидерство в музыке, горстка креативных продюсеров и звукоинженеров создали из регги-инструменталов особый мир дабовой музыки.

В конце 1960-х Ли Перри был одним из самых плодовитых создателей инструментальных версий, но позже, связав себя с Бобом Марли и The Wailers, он сосредоточился на аранжировке вокального материала группы. Когда The Wailers в конце 1971 года пошли своей дорогой, Перри отметил этот разрыв, выпустив инструментальную версию их альбома Soul Revolution, назвав свое детище Soul Revolution II. Без вокала все зазвучало по-другому. В Kaya, например, упор делался на живую мелодию акустической гитары; в Duppy Conqueror Version 4 звучит прерывистый орган; в Keep On Moving, Put It On и некоторых других наибольший акцент ставится на барабанах и басе, предвещая стандартную практику даба.

В 1971-м Херман Чин Лой тоже начал растягивать привычные контуры инструменталов, чаще всего используя ритмы, играемые ядром The Upsetters (эта работа по коммерческим соображениям была приписана Огастесу Пабло).

В своем доме в Майами Чин Лой рассказывает о себе. «Я родился в районе Дункан, Трелони, потом переехал в Кларендон. У моего отца, который умер, когда я был совсем маленький, была там лавка. Отец был чистым китайцем, а мама наполовину китаянка, наполовину черная. Мои прадедушка и прабабушка… я не думаю, что они приехали работать по контракту, может быть, они и приехали как торговцы, но, конечно, мои черные предки были в рабстве, что мне нужно объяснить более точно. Я так думаю, эти люди, которых привезли на Карибы как рабов, они на самом деле израильтяне. Если вы читали Библию, в ней говорится, что семя Авраама будет жить на чужой земле в течение четырехсот лет скорби, и это и есть трансатлантическая работорговля».

После прибытия в Кингстон в 1958 году (ему тогда было десять) Чин Лой постепенно стал втягиваться в розничный бизнес. «Я переехал жить на Принцесс-стрит, а там поблизости была студия Beverley Конга; мы родственники, возможно, через моего деда с материнской стороны. Однако через некоторое время я стал жить со своим сводным братом на Уолхэм-Парк-роуд. Затем я вернулся к маме, она жила в центре города, на Ганновер-стрит, и работала клерком в магазине на Кинг-стрит. Но так вышло, что от нее мне пришлось переехать в Спаниш, к черной половине моей семьи, я там жил около трех или четырех лет. Парень одной из моих тетушек работал в семейном бизнесе – они чинили радиоприемники, продавали трубки и усилители, и у них была узнаваемая саунд-система в Спаниш-таун, так что я рос там под музыку. Потом однажды за мной пришел мой брат, и я снова переехал жить к нему».

Такое количество переездов означало, что Херман Чин Лой не получил нормального образования, да еще вдобавок ко всему он побывал в исправительном учреждении. «Такие люди, как я, больше прятались, чем ходили в школу. В последний раз я посетил школу в шестом классе. Причина в том, что мне пришлось без конца переезжать туда-сюда. И если уж на то пошло, те люди, что учили меня, сами нуждались в том, чтобы их чему-то научили».

Позже, когда Чин Лой станет владельцем саунд-системы Dunce Cap, он возьмет себе имя Teacher — Учитель.

Как только появились деньги, Чин Лой открыл магазин пластинок в центре города. «Когда я еще учился в школе, я, бывало, подрабатывал на Beverley на рождественских каникулах. Там работал мой старший брат Кит, а я ходил туда, потому что очень любил музыку. Некоторое время я продавал пластинки в магазине Spotlight, и братишка скинулся с другом, чтобы купить магазин на на углу Кинг-стрит и Бистон-стрит. Они финансировали его, но реально, по документам, магазин принадлежал мне. Это было в начале 1960-х».