Полночь в Эвервуде

– Вы пришли в Эвервуд из одного из тех миров, где волшебство сведено к сказкам на ночь для совсем маленьких детей, где магия бывает лишь в сказках и все так скучно и чопорно, – сказала Деллара. – Поздравляю, странница, вы совершили выдающийся подвиг. Такие миры встречаются редко, и еще реже из них можно найти вход в другие миры.

– Вы можете называть меня Мариеттой, – с трудом выговорила она, обдумывая последствия этих новых сведений. Действительно ли Дроссельмейер намеревался отправить ее в этот мир? Это выглядело странным наказанием, если только он не хотел, чтобы она погибла в Бескрайнем лесу. А если хотел, откуда у него такое могущество?

– Меня зовут Пирлипата, – представилась женщина, одетая в золото. – А это Деллара. – Она положила ладонь на плечо язвительной женщины в сине-черном наряде.

– Вы должны обращаться к ней «принцесса Пирлипата», – сказала Деллара.

Пирлипата одарила Деллару долгим взглядом.

– Никакие титулы не нужны. Сейчас мы здесь все равны.

Мариетта смотрела на этих женщин задумчиво, удивленная их рассказами, но гордость ее была уязвлена тем, что она не единственная гостья короля. И все-таки танцевать ночи напролет, на каждом блестящем балу – от этой мечты она не могла отказаться. Она решила произвести на короля такое впечатление, чтобы завоевать здесь собственное место.

Сидя так близко от Деллары, она рассмотрела ее серые глаза. Глубокие и необычные. Тени крались по краям их радужки, подобные дыму. Кем бы ни была Деллара, она не совсем человек. Заметив внезапное внимание Мариетты, Деллара ухмыльнулась, показав полный рот заостренных зубов.

На лбу Пирлипаты появилась легкая морщинка.

– Опомнись, Деллара, эта женщина только что явилась сюда.

Мариетта в этот момент как раз нагнулась, чтобы снять пуанты.

Пирлипата взяла одну ее туфлю и стала рассматривать.

– Какие у вас интересные туфли. Вы действительно танцуете на кончиках пальцев?

– Я занимаюсь балетом с самого детства. – Мариетта погрузила пальцы ног в пушистый ворс ковра. Ее ступни утонули в нем по самые щиколотки.

– Как это необычно. Вы действительно талантливы, хотя, должна сказать, мне кажется, что это очень больно.

– Иногда так и есть, однако меня утешает мысль, что я создаю нечто прекрасное, и, возможно, стоит вытерпеть небольшую боль ради той радости, которую балет дает мне.

Упоминание о боли привлекло внимание Деллары, как хищника.

– Быть женщиной – дело кровавое. Отдыхайте, пока можно. Теперь вы будете танцевать каждый вечер.

– Это входит в мои намерения. Танцевать – это все, к чему я стремлюсь.

Глава 19

На следующее утро Мариетта стояла перед стеной из замороженного сахара, перебирая в памяти события прошлого дня. На сиянии этой стены никак не отражалось изменение света снаружи, и ей было трудно определить время дня. Та часть стены, которая огибала их комнату, представляла собой опалесцирующий виток спирали цвета лаванды, переходящего в сверкающий искрами темно-лиловый, который спускался на один этаж ниже. Стена была прозрачной, и когда Мариетта посмотрела сквозь более светлый, розовый, как цветы вишни, виток, она разглядела внизу заиндевевший ландшафт. А с неба на нее уставилась распухшая жемчужина луны.

– На вашем месте я бы этого не делала, – раздался у нее за спиной вкрадчивый голос Деллары, почти незаметной под грудой различных одеяний: тончайших нижних юбок, бархатных верхних юбок, атласных бальных платьев и полосатых брюк с высокой талией, шелковых комбинаций и газовых пелерин. Жана Пакен и Жан-Филипп Уорт [19] готовы были бы убить за возможность заглянуть в сундук с сокровищами портновского искусства, в котором копалась Деллара.

– Прошу прощения? – Мариетта дотронулась до стены, ей было любопытно, может ли она растаять. Но тут же отдернула руку, так как стена была ужасно холодной.

– Существует безрассудный ритуал – лизнуть эти стены. Каждый год кто-нибудь из молодежи думает, что они станут исключением и сумеют откусить кусочек сахара. Но их усилия всегда напрасны. И мне совсем не хочется капать вам в рот воду, пока вы будете стоять с примороженным к этой стене языком.

Мариетта не обратила внимания на ее высокомерно-снисходительный тон.

– Почему она все время остается замерзшей? Наверняка в этой стране бывают периоды, когда светит солнце?

– Настоящим королем, правящим нашей страной, является зима. Она долгая, темная и кажется вечной. Мы теперь несколько лунных месяцев не увидим солнца. Кроме того, стены заколдованы; они не могут растаять.

Мариетта была очарована, магия вплеталась в саму ткань этого мира.

– Этот дворец, пряничные шале и дома в городе, марципановые витки спирали апартаментов и булыжники мостовых – все это заколдовано и никогда не меняется. Заклятия заморозили их навечно. Если вы попытаетесь что-то из этого съесть, вы сломаете зубы. Даже у лосей хватает ума не пробовать откусить кусочек.

Мариетта смутно почувствовала себя оскорбленной.

– Уверена, что у меня больше ума, чем у лося, – сказала она Делларе, которая пожала плечами и снова принялась рассматривать свои наряды.

Но любопытство Мариетты не давало ей покоя.