Полночные тайны

Но они не нужны. Найамх устремляется туда, одной рукой она направляет в воздухе свою коляску, другой крутит колеса, как диски, давит ими сновидцев, держащих Наташу. Она выхватывает мою подругу из их когтей и сметает целую толпу спящих своим оружием.

Но даже при всем искусстве Найамх везде, куда я ни посмотрю, моих друзей-рыцарей повергают. Они не остаются в долгу, работают кулаками, хотя им и приходится сражаться за выживание. Нас учили защищать спящих, во что бы ни превращали их кошмары. Самсон, насколько я вижу, ни одного не убил, хотя, без сомнения, мог. Но борьба начинает сказываться на нем – он окровавлен, устал. Если он не сумеет отбросить свои принципы, его просто убьют.

Я стараюсь пробиться к нему, но рядом со мной оказывается Сайчи. Через все ее лицо тянется порез.

– Мы должны забрать меч, – задыхаясь, говорит она. – Все остальное не имеет значения.

– Но…

– Никто. И ничто. Другое.

Она знает, что́ я задумала.

Она права. Мне, возможно, удастся сейчас защитить Самсона, но это и все, что я могу. Мы с Сайчи размахиваем оружием, потому что мой Иммрал бесполезен против спящих. Пока я отбиваюсь направо и налево ятаганом, а Сайчи отпихивает сновидцев копьем, я собираю вокруг себя инспайров: всех до единого, что еще остались в картинах в галерее. Я зову конские статуи с площади Пикадилли, солдат, вельмож и женщин, что украшают Букингемский дворец. Все, в чем осталось хоть немного артистизма и воображения. Я взываю ко всему этому и велю восстать против человека, который может все уничтожить.

Ничего не происходит.

– Лезь наверх! – кричит Сайчи, толкая меня к колонне и копьем удерживая спящих.

Я карабкаюсь по колонне, представляя вместо своих ногтей когти, которые помогают мне держаться за камень. Сновидцы вырывают у Сайчи копье.

– Держи! – кричу я, бросая ей свой ятаган.

Она ловко действует им, но этого недостаточно, на нее продолжают наседать.

С высоты я вижу, что мои друзья все еще сражаются. Олли вырывается из свалки, приземляется с другой стороны колонны. Я прижимаю ладонь к его руке, передавая ему такие же паучьи способности.

– Наверх! – кричу я Сайчи.

Она еще раз отмахивается от сновидцев и лезет по колонне. Олли уже надо мной, он поднимается быстро. Я спешу за ним. Потом смотрю вниз – и у меня замирает сердце.

Сайчи цепляется за колонну, но сновидцы схватили ее за ноги. Я тянусь вниз, пытаясь тащить ее своим Иммралом, но сновидцы, питаемые энергией Мидраута, слишком сильны.

– Хватайся за руку! – кричу я.

Она смотрит вверх, тянется ко мне. Сжимает мои пальцы, держится за них, а сновидцы висят на ее ногах. Она не кричит. Она не издает ни звука.

– Ферн! – громко зовет Олли. – Ферн!

Я смотрю вверх, мои плечи напрягаются от усилий. Олли уже наверху колонны, ждет меня, но как раз в этот момент Мидраут просто приподнимает его в воздух. Крик брата пронзает мое сердце. Я должна добраться до Олли, но я не могу бросить Сайчи.

– Все в порядке, Ферн, – говорит она.

Я снова смотрю вниз. Сайчи спокойна, несмотря на ужас в глазах. Я ощущаю это в ней, и это странно, потому что мне бы не положено читать ее эмоции. Это всегда было частью силы моего брата.

– Все в порядке, – повторяет она.

И улыбается мне. Это грустная, понимающая улыбка.

– Нет! – шепчу я.

Олли снова кричит.

– Нет, Сайчи…

Она отпускает мою руку. Я тянусь, пытаясь поймать ее за запястье, хоть как-нибудь, но не успеваю. Сновидцы обрушиваются на нее. И когда я в последний раз вижу ее, она закрывает глаза и складывает руки на груди, сдаваясь перед неизбежным.

58

Я взбираюсь на верх колонны за секунду, не больше. Я не могу думать о том, что сейчас произошло. Сайчи пожертвовала собой, чтобы я теперь спасла Олли и добыла Экскалибур. С яростным криком я поднимаюсь на крошечную площадку наверху, над пропастью. Олли прижат к камню, а камень, который предположительно должен служить нам опорой, плавится, превращаясь в длинные шипы, и они уже вонзаются в тело моего брата. Медленная смерть для взбунтовавшегося иммрала. Мидраут желает, чтобы мы, прежде чем умереть, поняли, насколько мы бесполезны.

Камень и вокруг меня вытягивается в пики, пытаясь захватить меня. В центре пьедестала – коробка-загадка, и Экскалибур все еще торчит из нее. Мидраут одну руку положил на меч, вытягивая из него силу для себя. Другой рукой он управляет камнем.

Олли тянется ко мне, я тянусь к нему. Наши пальцы соприкасаются.

– Как мило, – говорит Мидраут – и наступает ногой на наши соединенные руки с такой силой, что у нас ломаются кости.

Я закрываю глаза от боли, от крика Олли, и сосредотачиваюсь на призыве, который бросила прежде. «Восстаньте! – умоляю я. – Восстаньте, я знаю, вы все еще там. Я знаю!»

Мой мозг взрывается, и это говорит мне, что у меня получилось. Будет ли этого достаточно, дело другое. Раздавленные пальцы, все еще касающиеся пальцев Олли, покалывает от силы объединенного Иммрала. Слышен далекий шум. Мидраут рычит.