Полночный прилив

В Летерасе немало закоулков, куда еще ни разу не падал солнечный луч. Узкие изогнутые проходы забиты мусором, а балкончики, выступы и карнизы зданий служат им чем-то вроде крыши. Живут здесь в основном крысы, жуки-шлепанцы да пауки. Ну и неупокоенные иной раз попадаются.

Шурк Элаль стояла в полумраке, где провела почти всю прошлую ночь. Она ждала. Улочка с наступлением дня несколько оживилась, хотя пешеходы были более суетливы и менее дружелюбны, чем обычно. Два дня назад у Западных ворот случились беспорядки, жестоко подавленные Купеческим батальоном. Был введен комендантский час, тут-то и выяснилось, что из города практически исчезли деклассированные элементы – что вызвало среди горожан замешательство и смутное беспокойство.

Неподалеку от Шурк находилась боковая калитка, ведущая в усадьбу Геруна Эберикта. С момента своего возвращения финадд избегал церемоний. И дело было не в скромности. Вероятно, сказывался факт, что рядом с парадными воротами усадьбы имелось слишком много удобных мест, где в засаде мог притаиться убийца.

Так или иначе, прибытие Геруна все же не обошлось без суеты. Сначала в улочку неспешно вплыли телохранители. Пока они внимательно осматривали окрестности, Шурк чуть отступила назад, слившись с темнотой. Приняв защитную стойку рядом с калиткой, телохранители замерли в ожидании. Следом прибыл их начальник, который быстрым шагом подошел к калитке, отомкнул замок и толкнул дверцу внутрь, открыв взгляду узкий проход, а за ним – залитый солнцем дворик. На улице вдруг стало значительно меньше народу, словно все куда-то рассредоточились по условленному сигналу. В поле зрения Шурк остались только телохранители.

– Клоунада, – негромко пробормотала она.

Появился Герун Эберикт, держа руку на рукояти меча, висящего в ножнах на левом бедре. Не останавливаясь, он проследовал прямо в проход. Следом скользнули телохранители, и, наконец, их начальник, захлопнувший за собой калитку.

Чуть дальше по улочке нашлась ржавая, однако худо-бедно закрепленная на стене лестница. Шурк влезла на нее, не обращая внимания на стоны разболтанных перекладин, и добралась до крыши. Вскарабкалась вверх по скату, тщательно пробуя на прочность каждую черепицу, прежде чем использовать ее для опоры, перебралась через конек. Проползла к тому месту, откуда могла видеть входную дверь дома Геруна и часть двора. Снова вернувшись за конек, опустилась как можно ниже, оставив снаружи разве что пальцы и макушку – лучшее, чего она могла добиться в плане незаметности на случай, если чей-то взгляд со двора упадет в ее сторону.

Герун Эберикт стоял у дверей и слушал доклад капитана охраны – тот говорил долго и время от времени подчеркивал свои слова жестами, свидетельствующими о явном замешательстве. Неожиданно доклад прервался – Герун выбросил вперед правую руку и ухватил его за горло. Даже на расстоянии Шурк видела, как лицо капитана стало наливаться синевой не совсем обычного оттенка.

Естественно, ни один человек, в котором есть хотя бы капля отваги, такого долго терпеть бы не стал – Шурк не удивилась, когда капитан потянулся к кинжалу за поясом.

Герун этого ожидал. Его собственный кинжал давно был в левой руке, и он ударил капитана в солнечное сплетение, всадив лезвие под самую рукоятку.

Капитан обмяк. Герун отпустил его горло, и тот свалился на дорожку.

– Это всего лишь деньги, Герун, – заметила Шурк негромко. – И еще твой пропавший брат, которого ты убил давным-давно. Какое постыдное отсутствие самоконтроля… то есть это если с точки зрения твоих собственных подчиненных. Для меня же – просто еще одно подтверждение того, что я и так подозревала.

Теперь нужно было ожидать большого кровопролития, не этой ночью, так следующей. Бесчисленные шпики и осведомители по всему городу – те, кто здесь еще остался, – забегают, словно ошпаренные, и на вора пойдет облава.

Но это не единственная плохая новость.

Богатство Геруна пошло на то, чтобы организовать исход из города всей бедноты; следовательно, вместо нереков, тартеналов и фараэдов ему придется убивать летерийцев. Вероятно, он обнаружит, что найти жертву стало значительно трудней. Кроме того, идет война, так что и свободного времени у финадда особо не предвидится. Совсем скоро он взбесится до такой степени, что как бы не лопнул.

Когда Герун распахнул дверь и ворвался в дом, а охранники заторопились следом, Шурк вытянулась вдоль уклона, перевернулась на спину и заскользила вниз. Как раз в этом месте должен быть балкончик…

Вот только балкончика почему-то не оказалось.

Она полетела вниз, упала на бельевую веревку, лопнувшую под ее тяжестью, шарахнулась об уделанный толстым слоем голубиного помета карниз и наконец рухнула, раскинув руки, на кучу мусора. Где на какое-то время затихла.

В этом и заключается проблема городской жизни. Нет ничего постоянного. Ведя наблюдение за усадьбой, она использовала проклятый балкончик не меньше полудюжины раз.