Полночный прилив

– Оборонять город? Ты ведь не дурак, Брис. Если гарнизону угодно героически стоять до конца, я им не помеха. Мне же хочется пережить проклятое нашествие. Тисте эдур меня совершенно не пугают. – С этими словами он повернулся и вышел в сопровождении личной гвардии.

Честь или родная кровь? У меня нет выбора. Тегол, прости меня.

Бугг, почти никого не застав на стене, не удивился. Ни один стражник не преградил дорогу; всю гарнизонную охрану, похоже, бросили на защиту узких мест города. Станут ли солдаты сопротивляться всерьез, сказать было трудно. Однако с их появлением улицы быстро опустели.

Слуга, облокотившись на зубец стены, наблюдал за продвижением армии эдур по западной дороге. Поглядывая время от времени в левую сторону, он одновременно следил за приближением флота и гигантского демона смерти под ним. Существо это занимало пространство реки почти на половину лиги. Грозная жестокая тварь жаждала освободиться от магических оков.

Распахнутые настежь Западные ворота никем не охранялись. Авангард армии эдур подошел к ним на тысячу шагов и настороженно замедлил шаг.

Бугг вздохнул и посмотрел на еще одну фигуру, стоящую на стене.

– Вам, кажется, следует поторопиться.

Художника хорошо знали в Летерасе. Пышная грива переходила в растрепанную бороду, закрывавшую подбородок и шею; на лице едва виднелись курносый носик и голубые глазки. Жилистый коротыш писал картины, – то возбужденно подпрыгивая, то стоя на одной ноге, – на холстах, чей размер не позволял вместить задуманное полностью. Отсутствие перспективы давным-давно возвели в ранг сначала индивидуальной манеры, а потом и оправданного стиля, если только художественный стиль нуждается в каких-либо оправданиях. Услышав совет Бугга, художник скривился и поджал одну ногу, оперев ступню о колено другой ноги.

– Сцена, глупый вы человек, выжжена у меня в мозгу, прямо за левым глазом! Я ничего не упускаю. Ни одной мельчайшей подробности. Вот увидите, историки еще прославят мой сегодняшний труд. Прославят!

– Так вы уже закончили?

– Почти, еще совсем немножко, чуть-чуть, да. Со всеми подробностями… У меня опять получилось. Вот что потом скажут. Да, получилось.

– Разрешите взглянуть?

Живописец вдруг насторожился.

– Я ведь и сам почти историк, – добавил Бугг.

– Правда? Выходит, я читал ваши труды? Вы знамениты?

– Знаменит? Возможно. Но вряд ли вы что-либо читали – я пока еще ничего не написал.

– А-а, вы – лектор!

– Философ, плывущий по океану истории.

– Ай как хорошо! Я бы мог написать этот сюжет.

– Вы позволите взглянуть на картину?

Широкий жест испачканной разноцветной краской руки.

– Подойдите ближе, дружище. Вот, оцените мою гениальность.

Балансирующий на мольберте холст был больше в ширину, чем в высоту, как и подобает картине, запечатляющей панораму исторического момента. Ширина полотна примерно равнялась расстоянию между пальцами разведенных в стороны рук. Бугг, пытаясь разобраться в замысле художника, обошел вокруг мольберта.

Он увидел всего два цвета, разделенных неровной диагональю. Кричаще красный в правой части картины и грязно-коричневый – в левой.

– Шедеврально! – воскликнул Бугг. – А что здесь изображено?

– Вы что, слепой? – Художник ткнул кисточкой в полотно. – Колонна! Эдур наступают, целая армия! Ну и штандарт, конечно. Штандарт!

Бугг, отодвинувшись и прищурившись, посмотрел на крохотную красную точку – штандарт передового отряда.

– Ага, теперь ясно.

– Блеск моего таланта ослепил вас, не так ли?

– Вы совершенно правы. Он лишил мои глаза способности видеть, а ум – понимать.

Художник ловко переступил с ноги на ногу и замер, задумчиво посматривая на колонну эдур.

– Пока я творил, они, конечно, успели подойти ближе. Жаль, не захватил с собой второй холст, чтобы отобразить новые детали.

– Ну можно прямо на стене…

Кустистые брови выгнулись дугой.

– Глубоко… Вы воистину философ.

– Однако мне пора.

– Да-да, хватит меня отвлекать. Мне надо сосредоточиться.

Бугг без шума спустился по каменным ступеням.

– Прекрасный урок, – пробормотал он себе под нос, выходя на улицу. – Главное – детали. Как много еще предстоит сделать…

Бугг шел по пустынным улицам, избегая крупных перекрестков, где громоздились баррикады и в нервном ожидании расхаживали солдаты. Вскоре слуга свернул за угол и приблизился к разрушенному храму. Рядом с руинами стоял Турудал Бризад; он встретил подходящего Бугга взглядом.

– Есть предложения? – спросил бог по имени Странник.

– В каком смысле?

– Избранный мною смертный не пришел.

– Вот как? Плохи дела – дшеки уже ворвались в город.

– Да. А с кораблей высадились первые эдур.

– А сам чего?

– Не могу. Мой аспект связан определенными ограничениями.

– А-а, понимаю: подтолкнуть, потянуть, нажать…

– Верно, но больше этого – ни-ни.

– Ты и так действовал предельно открыто.

Странник кивнул.

– Что ж, твои затруднения мне понятны.

– Потому и спрашиваю – предложения есть?

Слуга погрузился в раздумья – бог терпеливо ждал – и, вздохнув, произнес:

– Может быть. Жди здесь. Если получится, я тебе кого-нибудь пришлю.

– Хорошо. Уверен, ждать придется не слишком долго.