Полночный прилив

– Император, – попытался остановить его Ханнан Моссаг. – Мои к’риснан сами справятся.

Рулад оглянулся.

– Нет! – взвизгнул он. – Без боя нельзя! Мы – воины! Летерийцы заслужили достойную смерть. – Император сделал шаг назад. – Этот мечник храбр. Я хочу убить его сам!

Фир прошептал на ухо Труллу:

– Вернее, сам хочет быть убитым. Я узнал летерийца. Он приезжал с делегацией.

Трулл кивнул. Он тоже узнал финадда, капитана летерийской гвардии, телохранителя принца Квилласа.

Рулад не ведал, на кого нарвался.

Император приблизился к сопернику, держа наготове покрытый крапинами меч.

Морох Неват усмехнулся. Рулад Сэнгар, оживший мертвец. Если верить слухам, потом его убили в Трейте. На этот раз я позабочусь, чтобы ты больше не ожил. Изрублю тебя на куски. Финадд внимательно следил за приближением императора.

Морох был готов к быстрой атаке, но скорость, с которой клинок свистнул рядом с его головой, застигла его врасплох. Финадд все же успел пригнуться и уклониться вправо. С оглушительным звоном меч соперника ударил по шлему, сорвав его с головы Мороха.

Финадд, не выходя из низкой стойки, отпрыгнул назад, но тут уже выпрямился. Треть его меча была измазана кровью. Он поймал нападавшего на контрприем.

Рулад, пошатнувшись, отступил назад, из его правого бедра толчками хлестала кровь.

Ведущая нога всегда уязвима.

Посмотрим, какой из тебя танцор, император.

Морох тряхнул головой, чтобы избавиться от звона в ушах. Мышцы и сухожилия спины и шеи безъязыко вопили от боли – ему хорошо досталось. Но обе руки пока действовали.

С пронзительным криком Рулад снова бросился в атаку.

Замах мечом обеими руками, небольшая пауза – достаточная, чтобы увернуться от поспешного защитного выпада Мороха, – потом мощный удар.

Финадд изогнулся в попытке уйти из-под острия меча. Правое бедро, по которому полоснул зазубренный клинок, загорелось огнем. Из него брызнула алая влага. Оказавшись в мертвой зоне, Морох под острым углом воткнул собственный меч в левую подмышку императора. Преодолев преграду из золотых монет, скользнув по ребрам, лезвие, чиркнув по внутренней стороне лопатки, нацелилось в позвоночник.

Меч Рулада вскинулся словно сам собой. Император, изменив хватку, развернул его острием вниз. По диагонали меч вошел в правое бедро Морока, поверх берцовой кости, пронзив пах.

Рулад резко нажал на рукоять сверху вниз, острие его меча врезалось в низ живота финадда. Император выпрямился, толкнув оружие вверх, загоняя его еще глубже в туловище Мороха, ближе к сердцу, кромсая левое легкое. Острие меча вышло наружу с левой стороны позади ключицы.

Умирая, Морох вложил все оставшиеся силы в последний толчок. Рулад сложился на острие. Раздался хруст сломанного позвоночника.

Широко улыбаясь багровыми губами, Морох Неват повалился на скользкую мостовую. Рядом с ним рухнул Рулад.

Над Морохом нависла фигура одного из братьев императора.

Откуда-то далеко послышался голос:

– Как тебя зовут, финадд?

Он попытался ответить, но захлебнулся кровью. Моя имя – Морох Неват. Это я убил вашего поганого императора.

– Ты и вправду поборник короля? Ваши солдаты на мосту тебя так зовут. Ты и есть тот самый финадд?

Нет, гады. Встреча с ним вам еще предстоит.

С этой приятной мыслью Морох Неват умер.

Как быстро происходит исцеление и возвращение к жизни! Заглушая волчий вой, отзывающийся эхом в хоре обреченных, император издал душераздирающий крик.

Рота солдат на мосту, замолчав и вытаращив глаза, наблюдала, как залитый кровью Рулад, дрожа, поднялся и выдернул меч из туловища финадда. Его глаза светились сумасшествием и ужасом.

– Удинаас!

Безнадежность и одиночество. Душа корчилась в агонии.

– Удина-а-ас!

Отчаянный крик сына достиг ушей матери, стоявшей в двухстах шагах на главной аллее. Она обернулась, ища взглядом раба среди свиты. В то же мгновение Майен, с воплем растолкав других женщин, выскочила на аллею и пропала из виду.

Застыв на месте, Урут не сразу сообразила, что делать.

– Удинаас, где ты?

Ее окружали испуганные, растерянные лица. Хорошо знакомые лица. Но среди них не было одного – Удинааса.

Раб сбежал.

Урут набросилась на челядь с кулаками.

– Найти! Найти Удинааса!

Ее трясло от злости. На Удинааса. На всех летерийцев.

Изменники. Мой сын предан.

О-о, они дорого за это заплатят.

Со всех концов города доносились звуки борьбы. Захватчики, как вода, текли по улицам, где их встречали потерявшие всякую надежду солдаты. Пугливо перебегая из одного укромного уголка в другой, под навес густых зарослей во дворе, Кубышка роняла слезы. О ней все позабыли.

Пятеро убийц почти выбрались на свободу. Их могильник разваливался, через широкие разломы проглядывала тьма. Пять приглушенных голосов слились в низкий, как бой барабанов, гул, который неумолимо поднимался к поверхности.

– Ох, куда все подевались? – хныкала девочка. – Где мои друзья?