Полночный прилив

Все четырнадцать тисте эдур хотели зажать уши руками, но не успели. Тринадцать сложились вовнутрь, как под огромным давлением, превратившись в бесформенные комки мяса, в разные стороны хлестнули струи крови и нечистот, полопались черепа.

Мгновением позже остатки тел взорвались, и кровавые куски разлетелись по стене склада и мостовой.

Четырнадцатый тисте эдур, тот, что раздавил голову несчастного, повис в воздухе. Он извивался, страшно выпучив глаза и опорожнив себе на ноги кишечник и мочевой пузырь.

Бугг медленно подошел и остановился прямо перед Терадасом Буном, одним из хиротов. Заглянул в раздувшееся лицо и обезумевшие глаза.

– А тебя я отправляю домой… не к тебе – к себе.

Слуга сделал жест, и тисте эдур исчез. Попав в Путь Бугга, скатываясь все ниже и ниже. В бездонную темноту, где еще раз раскрылся портал, пропуская Терадаса Буна в объятия черной ледяной воды.

Там его сковало чудовищное, непереносимое давление. Давление смерти.

Бугг немного успокоился. Он знал – его рев услышали даже на другом краю света. На звук повернулись головы. Сердца бессмертных забились чаще.

– А-а, все равно, – пробормотал он.

Слуга опустился на колени перед бездыханными телами.

Заключил одно из них в объятия.

Поднял его и пошел прочь.

Вечный дом. Какое помпезное название – не менее надменное, чем вера летерийцев в свое особое предназначение, свои исключительные права на все на свете – на свободу присваивать что захочется. Бесстыдство, наглость и спесь достигли таких масштабов, словно за спиной у них наготове стояли тысячи послушных богов с дарами для избранных.

Трулл Сэнгар мог только гадать об источнике такой самоуверенности. Откуда в этом народе столько чванства? Может быть, все дело в жажде власти? Она, как ядовитое испарение, проникала в поры всех летерийских мужчин, женщин и детей. Отрава, искажающая картину прошлого ради сиюминутной выгоды и неизменно рисующая будущее в розовых тонах. Она побуждала умных людей напрочь забывать неприглядные уроки былых ошибок и промахов, чудовищные, жестокие провалы, обагрившие кровью руки предков. Яд, насаждающий глупые выспренние традиции и приносящий горе и страдания бесчисленным жертвам.

Власть – другой причины нет. Мы тоже рвемся к ней. Сестры, смилуйтесь над нашим племенем.

Император тисте эдур остановился перед главным входом в Вечный дом. Сверкающая монетами рука сжимала покрытый крапинами меч. Засохшая кровь разрисовала спину Рулада на манер географической карты, словно возвещая передел мира. Отросшие волосы свисали слипшимися от грязи жирными прядями.

Трулл стоял прямо за спиной брата и не видел выражения его глаз. Но он хорошо понимал, что, загляни он в них сейчас, увидел бы все тот же страшный рок, не ведающий препятствий поток яда, вызванное предательством исступление ума.

Это состояние можно было легко изменить. Простого слова неприметного раба с грустными глазами, пожатия руки хватило бы, чтобы поднять Руладу настроение и вернуть ясность мысли. Даже такой мелочи…

Рулад повернулся к спутникам.

– Двери не заперты.

– Ко встрече с нами приготовились, государь, – сказал Ханнан Мосаг. – Я чувствую, внутри что-то есть…

– Что ты хочешь от нас, колдун-король?

– Позвольте мне и моим к’риснан войти первыми, осмотреться. В коридор…

Рулад прищурился, затем махнул рукой, приглашая колдуна пройти вперед.

– Фир, Трулл, Бинадас, – позвал император. – Пойдете с нами. Не отставать.

Группа с Ханнаном Мосагом во главе и сопровождением из к’риснан и рабов с двумя мешками, за которой следовал Рулад с братьями, подошла к воротам Вечного дома.

Со своего поста у входа в тронную залу Брис Беддикт зафиксировал какое-то шевеление в глубине коридора по эту сторону от неподвижного седы. Поборник схватился за меч, но опустил руку, увидев появившегося из тени Турудала Бризада. Он шел с выражением непринужденности и абсолютного покоя на лице.

– Вот уж не думал, что увижу вас еще раз, первый консорт, – тихо сказал Брис.

Приветливый взгляд Турудала скользнул по телохранителю короля и остановился на тронной зале.

– Кто там, поборник?

– Король с наложницей, первым евнухом и канцлером. Да еще шестеро моих стражников.

Турудал кивнул.

– Ждать осталось недолго. Тисте эдур недалеко от меня отстали.

– Как дела в городе?

– Там шли бои, Брис Беддикт. Верными солдатами устланы все улицы. Морох Неват – один из них.

– А Герун Эберикт? С ним что?

Турудал склонил голову набок и нахмурился.

– Он преследует… женщину.

Брис посмотрел на собеседника в упор.

– Кто вы на самом деле, Турудал Бризад?

Тот не отвел глаза.

– Сегодня – свидетель. День Седьмого Завершения в конце концов наступил. Завершение, оно же – новое начало…

Брис знаком попросил тишины и шагнул мимо первого консорта в коридор.

На полу зашевелился седа. Поднявшись на ноги, старик поправил грязную мятую одежду и нацепил на нос линзы.

Турудал Бризад присоединился к Брису.

– Ага, началось.

Несколько высоких фигур обозначились в проеме дверей в дальнем конце залы, теперь распахнутых настежь.

– Но седа…