Полное собрание сочинений. Том 1

Всякій авторъ — въ самомъ обширномъ смысл этаго слова — когда пишетъ что бы то ни было, непрем нно представляетъ себ , какимъ образомъ под йствуетъ написанное. Чтобы составить себ понятіе о впечатл ніи, которое произведетъ мое сочиненіе, я долженъ им ть въ виду одинъ изв стный родъ читателей. Какимъ образомъ могу я знать, понравится ли или н тъ мое сочиненiе, не им я въ виду изв стный типъ читателя? — Одно м сто можетъ нравиться одному, другое — другому, и даже то, которое нравится одному, не нравится другому. Всякая откровенно выраженная мысль, какъ бы она ни была ложна, всякая ясно переданная фантазія, какъ бы она ни была нел па, не могутъ не найдти сочувствія въ какой нибудь душ . Ежели он могли родиться въ чей-нибудь голов , то найдется непрем нно такая, которая отзовется ей. Поэтому всякое сочиненіе должно нравиться, но не всякое сочиненіе нравится все и одному челов ку.

Когда все сочиненіе нравится одному челов ку, то такое сочиненie, по моему мнению, совершенно въ своемъ род . Чтобы достигнуть этаго совершенства, a всякій авторъ над ется на совершенство, я нахожу только одно средство: составить себ ясное, определенное понятіе о ум , качествахъ и направлении предполагаемаго читателя.

Поэтому я начну съ того мое обращеніе къ вамъ, читатель, что опишу васъ. Ежели вы найдете, что вы не похожи на того читателя, котораго я описываю, то не читайте лучше моей пов сти — вы найдете по своему характеру другія пов сти. Но ежели вы точно такой, какимъ я васъ предполагаю, то я твердо уб жденъ, что вы прочтете меня съ удовольствіемъ, темъ бол е, что при каждомъ хорошемъ м ст мысль, что вы вдохновляли меня и удерживали отъ глупостей, которыя я могъ бы написать, будетъ вамъ пріятна.

Чтобы быть приняту въ число моихъ избранныхъ читателей, я требую очень немногаго: чтобы вы были чувствительны, т. е. могли бы иногда пожал ть отъ души и даже пролить н сколько слезъ объ вымышленномъ лиц , котораго вы полюбили, иотъ сердца порадоваться за него, и не стыдились бы этаго; чтобы вы любили свои воспоминанія; чтобы вы были челов къ религіозный; чтобы вы, читая мою пов сть, искали такихъ м стъ, которыя зад нутъ васъ за сердцо, а не такихъ, которыя заставютъ васъ см яться; чтобы вы изъ зависти не презирали хорошаго круга, ежели вы даже не принадлежите къ нему, но смотрите на него спокойно и безпристрастно — я принимаю васъ въ число избранныхъ. И главное, чтобы вы были челов комъ понимающимъ, однимъ изъ т хъ людей, съ которымъ, когда познакомишься, видишь, что не нужно толковать свои чувства и свое направленіе, а видишь, что онъ понимаетъ меня, что всякій звукъ въ моей душ отзовется въ его. — Трудно и даже мн кажется невозможнымъ разд лять людей на умныхъ, глупыхъ, добрыхъ, злыхъ, но понимающійи непонимающійэто — для меня такая р зкая черта, которую я невольно провожу между вс ми людьми, которыхъ знаю. Главный признакъ понимающихълюдей это пріятность въ отношеніяхъ — имъ не нужно ничего уяснять, толковать, а можно съ полною ув ренностью передавать мысли самыя не ясныя по выраженіямъ. Есть такія тонкія, неуловимыя отношенія чувства, для которыхъ н тъ ясныхъ выраженій, но которыя понимаются очень ясно. Объ этихъ-то чувствахъ и отношеніяхъ можно см ло намеками, условленными словами говорить съ ними. Итакъ, главное требованіе мое — пониманіе. Теперь я обращаюсь уже къ вамъ, опред ленный читатель, съ извиненіемъ за грубость и неплавность въ иныхъ м стахъ моего слога — я впередъ ув ренъ, что, когда я объясню вамъ причину этаго, вы не взыщите. Можно п ть двояко: горломъ и грудью. Не правда ли, что горловой голосъ гораздо гибче груднаго, но зато онъ не д йствуетъ на душу? Напротивъ, грудной голосъ, хотя и грубъ, беретъ за живое. Что до меня касается, то, ежели я, даже въ самой пустой мелодіи, услышу ноту, взятую полной грудью, у меня слезы невольно навертываются на глаза. То же самое и въ литератур : можно писать изъ головы и изъ сердца. Когда пишешь изъ головы, слова послушно и складно ложатся на бумагу. Когда же пишешь изъ сердца, мыслей въ голов набирается такъ много, въ воображеніи столько образовъ, въ сердц столько воспоминаній, что выраженія — неполны, недостаточны, неплавны и грубы.

Можетъ быть, я ошибался, но я останавливалъ себя всегда, когда начиналъ писать изъ головы, и старался писать только изъ сердца.

Еще я долженъ вамъ признаться въ одномъ странномъ предуб жденіи. По моему мн нію, личность автора, писателя (сочинителя) — личность анти-поэтическая, а такъ какъ я писалъ въ форм автобиографіи и желалъ какъ можно бол е заинтересовать васъ своимъ героемъ, я желалъ, чтобы на немъ не было отпечатка авторства, и поэтому изб галъ вс хъ авторскихъ пріемовъ — ученыхъ выраженій и періодовъ.

*№ 34 (II ред.).

Глава. Къ т мъ Господамъ критикамъ, которые захотятъ принять ее на свой счетъ.

Обращеніе къ читателямъ: какого я себ воображаю читателя, и почему нужно воображать себ читателя. Я пишу изъ сердца — извините грубый слогъ. Я пишу автобіографію, извините, что н тъ авторскихъ пріемовъ.

Милостивые Государи!