Полное собрание сочинений. Том 1

Я выступаю на литературное поприще съ великой неохотой и отвращеніемъ. Чувство, которое я испытываю, похоже на то, съ которымъ я обыкновенно вхожу въ публичныя м ста, куда пускается всякій народъ, и гд я могу безъ всякой причины получить отъ пьянаго или безумнаго оскорбленіе. Почему? Потому что вы, Милостивые Государи, для меня т , отъ которыхъ на литературномъ поприщ я боюсь получить оскорбленiе. Слово оскорбленіе я говорю зд сь совс мъ не въ переносномъ смысл , но въ прямомъ: т.-е. я не назову оскорбленіемъ, ежели вы зад нете мое авторское самолюбіе, но я говорю о личномъ оскорбленіи, котораго я вправ бояться съ вашей стороны. Когда вы пишете критику на какое нибудь сочиненіе въ журнал , вы безъсомн нія им ете въ виду то, что авторъ того сочиненія прочтетъ вашу критику. (И даже, ежели вы захотите признаться откровенно, разсчитывая впечатл ніе, которое произведетъ на читателей ваша критика, вы изъ вс хъ читателей им ете бол е всего въ виду автора, а иногда его однаго.)

Писать или говорить такія в щи про какое-нибудь лицо, которыя вы не скажете ему въ глаза и не напишете ему, значитъ говорить оскорбительныя вещи.

Говорить эти вещи въ глаза или писать къ нему, значитъ оскорблять то лицо.

Писать эти вещи въ журналахъ — то же, что говорить въ глаза или писать къ нему письмомъ, потому что, когда вы пишете критику, вы им ете въ виду личность автора.

Писать къ лицу оскорбительныя вещи и не подписывать, называется пасквиль. Сл довательно, критикуя NN, ежели вы говорите про него такія в щи, которыя не скажите ему въ глаза, значитъ, что вы пишете пасквиль.

Про сочиненіе, которое вы критикуете, вы все скажете въ глаза автору, не ст сняясь ни чемъ — вы скажите, что книга дурна, что мысль несправедлива, что ссылки нев рны, что языкъ неправиленъ, что правила ор ографіи не соблюдены, но вы не скажете автору: «ваша книга глупа», потому что глупую книгу можетъ написать только глупый челов къ, между т мъ какъ дурную можетъ написать хорошій челов къ; вы не скажете, что безсмысленно, что писалъ ее неучь. Однимъ словомъ, вы будете говорить о книги, а не о личности автора, иначе это будетъ оскорбленіе. Почему вы въ критикахъ д лаете эти оскорбленія и еще въ вид пасквили, которую вы подписываете общепринятой формулой «мы». Кто эти «мы», скажите, ради Бога?

Вс ли это сотрудники журнала, или одно множественное лицо? «Мы сов туемъ Г-ну N. то-то и то-то», «мы жал емъ», «мы желали бы», «это просто см шно» и т. д. Господа т [?] «мы», теперь я къ вамъ обращаюсь, такъ какъ я уб жденъ, что, хотя у васъ странное имя, но все-таки вы какое-нибудь лицо. Скажите пожалуйста, ежели вы встр тите меня где-нибудь, ну, положимъ, въ концерт , и зам тите, что я не бритъ, вы не подойдете ко мн и не скажете: «мы сов товали бы вамъ сначала обриться, а потомъ идти слушать музыку», или — «очень жал емъ, что вы не над ли фрака», или — «мы желаемъ, чтобы вы тутъ стояли, а не зд сь», или — «просто см шно, какой у васъ носъ». Вы бы не сд лали этаго, а то бы могли нажить исторію, потому что я не пов рилъ бы, что вы фикція «мы», а, критикуя мою книгу, вы мн сказали точно такія же дерзости, хотя я тоже зналъ, что «мы» кто-нибудь да есть, а не фикція. Вы сов товали сначала прочесть то-то, желали бы больше посл довательности, жал ете о томъ, что я не знаю того [то], и не находите, что это просто см шно, что я говорю. — Вспомните библ[іографическія] кр[итики] на книги о [ 1 неразобр.], на стихотворенія неизв стныхъ авторовъ, на практическія книги. Поэтому разв не справедливо то, что я говорю о сходств литературнаго поприща съ публичными м стами?

Вы скажете, что такимъ литераторамъ, которые, не зная д ла, суются писать, нужны уроки. Разв вы ихъ этимъ исправите. (Уже не говорю о томъ, что все-таки это пасквиль, и что вы не им ете на то никакого права.) Вы скажете въ литературныхъ выраженіяхъ, что NN дуракъ, и онъ скажетъ въ не мен е литературныхъ выраженіяхъ, что «мы» такого-то журнала — дуракъ; по крайней м р , онъ им етъ полное право это сд лать. Что жъ тутъ веселаго?

Еще больн е читать критику на сочиненія хорошія. Хот лось бы знать, кто разбираетъ сочиненія Дружинина, Григоровича, Тургенева, Гоголя, Гончарова, сов туетъ имъ, жал етъ о нихъ и желаетъ имъ? Все этотъ роковой «мы». Онъ не выдетъ изъ своего инкогнито, потому что, ежели бы изъ величественнаго «мы» вдругъ вышелъ какой нибудь NN, который когда-то въ 30 годахъ написалъ дурную пов сть и судитъ теперь о первостепенныхъ писателяхъ, вс бы сказали, что это просто см шно, и подл самой фамиліи его поставили вопросительный знакъ въ скобкахъ.

Хотя выходящія на литературное поприще, какъ и на сцену, подвержены суду вс хъ, но свистать не позволено, такъ и не должно быть позволено говорить личности и д лать пасквили. Что есть личность и пасквиль, я опред лилъ выше.

Итакъ, я требую 2 важныхъ перем нъ. 1-е, чтобъ не говорили такихъ вещей про NN, разбирая его сочиненіе, которыя нельзя сказать ему въ глаза, и сл довательно говорить, что сочиненіе безсмысленно, что желаемъ то-то въ сочиненіи, жал емъ или сов туемъ Господамъ NN. — все это не должно существовать.