Читаем Полное собрание сочинений. Том 17 полностью

— Я былъ въ отставк, когда началась война, я поступилъ не для честолюбія, а потому, что долгъ каждаго человка былъ жертвовать собой. Какъ я служилъ, знаетъ вся армія и государь, и товарищи, и начальники — не вы, который пріх[алъ] посл. — Я бы сказал: свидтели моей службы — 5 чиновъ, золотая сабля, георгій и 3 раны, если бы не зналъ, что чины и ордена даютъ не по заслугамъ, а раны — случай, и что я только требовалъ по статуту георгія, получилъ его, когда я заслужилъ его 3 раза; но правда это не къ длу (отвчая на его движенье). Дло въ томъ, что на служб въ мирное время теперь, когда все что сидло, спрятавши подъ х[востъ] [?] голову [?], — служба возможна только на [войн]. Я отдался весь служб. Я призванъ на то. Я все принесу въ жертву. (Еще злобне, дрожитъ губа именно потому, что чувствуетъ это не къ длу.) Я имю права на повышеніе. И это первый случай.

№ 4.

Это было посл войны. Нервность и радость посл страданія. — Могли спорить, что лучше б[ыло], такъ и спор[или] т, у кого рукой и ногой меньше, т знали, что хорошо было. — Восторгъ и блескъ юношей: кабаки [?] и соотвтственно имъ жизнь.

Назначается: Генералъ Маіоръ Князь <Федоръ> Щетининъ 1-й командиромъ 3-й бригады, Полковникъ Невировскій — начальникомъ штаба при войскахъ 2-й арміи. —

Слова эти для всхъ читающихъ газеты имли или интересъ объявленія о продаж новой помады, или интересъ новости подобной тому, что Австрійскій министръ прохалъ въ Прагу, или для знакомыхъ Щетинина и Невировскаго и прежнихъ и будущихъ ихъ подчиненныхъ самое большее тотъ интересъ, который заставляетъ сказать: «А! вотъ какъ онъ». Но для однаго человка изъ десятка тысячъ прочитавшихъ эти слова, для Князя едора Щетинина, слова эти имли то, всегда странное для посторонняго зрителя значеніе нсколькихъ словъ, которыя вдругъ въ человк здоровомъ, спокойномъ, счастливомъ, занятомъ, зажигаетъ внутренній огонь, неудержимо палящій человка и лишающій его и спокойствія и труда и счастья!

Когда Князь едоръ Щетининъ прочелъ эти слова, онъ былъ не одинъ. У него сидли за завтракомъ его пріятель Носковъ, членъ комиссіи, ревизовавш[ей] провіантское ведомство, и адъютантъ, принесшій почту. Адъютантъ зналъ, что его Князь (Щетининъ) ожидалъ назначенія начальника Штаба, зналъ, какъ и знала вся армія, что онъ былъ достоенъ, зналъ, что это извстіе огорчитъ, но, несмотря на то, что Щетининъ вс силы воли употребилъ, чтобы скрыть свое впечатлніе, Адъютантъ не ожидалъ такого дйствія. Знакомое Адъютанту твердое красивое лицо вдругъ задрожало внизу, багровая краска покрыла все лицо, до выпуклости <кости> на глазахъ, жила на виск налилась, и раненная рука дернулась. — Онъ поднялъ голову.

— Носковъ — сказалъ онъ поб [?] — прочти, я назначенъ к[омандиромъ] б[аталіона].

<Онъ прочелъ.>

—... А Неверовскій начальникомъ штаба. —

— Я ждалъ этаго, и ты знаешь, отчего? Не дожидаясь. — Она. —

— Ну хорошо. К[акой] адъ. Такъ прикажи раздать324 въ приказъ, а отчетъ я просмотр[ю], да казначея попроси. — Онъ отдалъ приказаніе и остался одинъ съ Носковымъ.

Это было посл войны. Тогда

————

Женщина съ завитками губъ, растрепанная всегда. И въ томъ блеск красоты, въ какомъ бываютъ 1 разъ не долго.

Мужъ ее Сухотинъ, все знаетъ. Камергеръ,325 Барят[инскій] толстожопый съ малой головой, благороденъ оттого, что никогда не сомнвался, что длалъ дурно. И по книжкамъ стремленье благородное.

————

За что онъ сердится. Онъ странный, все объясняетъ. —

————

Щет[ининъ] не хочетъ сердиться.326

М. И. Балк. [?] ястребъ. Все понимаетъ, но далеко нейдетъ и наслаждается. Я не думалъ, чтобъ длинные сердились. Ну какъ ты? —

————

<Мальчик> Губы завиваются внутри

№ 5.

Отецъ женился на баб.

Имнье разстроилось.

Жена спуталась съ учит[елемъ]. одна дочь

Служебная карьера сла.

Юношу забидли.

Братъ чудакъ поссорил съ стар[шимъ].

Сестра заброшена (куча дтей).327

Братъ поэтъ <подъ судомъ> проигралъ328 сосланъ.

Сашу у сирены.329

————

ДЕКАБРИСТЫ.

(1863, 1877—1879 гг.)

ПЛАНЫ.

I.

чтожъ на новыя мста. Что Илью жалть.

Уборка послдней ржи. Ясно, морозъ. Тоска. Воспоминанье дня жены. Понять. Ночное — Умиленіе Руссо. на звзды — все знаютъ какъ круглая земля? Меня звали въ конторщики. —

Дождь. Сборы къ барину. Онучи. Баринъ. Внушаетъ не красть. Илья другое въ умиленiи отъ видннаго благочинія. Посылаютъ въ другую деревню. Тамъ полякъ или незаконный сынъ. Къ Погодину.

————

Выступаютъ черезъ два года. <Мучаются дорогой>. — Прізжаетъ И. на льду слышетъ мальчика жены. Уходитъ. Мучаются дорогой. Тамъ башкиры легко. То то матушка — на-землю. Ее сахой не возьмешь. Надо хохлацкой плугой. Да къ мужикамъ създить.

II.

Борисовка

1.

Во двор Анисима Бровкина была радость. Анисимъ Бровкинъ, <два года сидвшій въ острог, вернулся домой>

Впускали ли бабъ?

Какъ одты?

Работали ли?

Какъ выпускали?

24 года февраль, въ Петербург молодой <Хма> Аспоровъ мужикъ возвращается по Невскому домой, принятъ былъ въ высшій кругъ, у дамъ

————

Общее собраніе. Докладъ длалъ Сенатор покровитель, <Карцова> Адуевскаго —

Адуевскій отецъ и сынъ.

————

<Вы> Ршаетъ подать прошеніе о переселеніи Государю въ Царскомъ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман