Полное собрание сочинений. Том 2. Отрочество. Юность

Провожая насъ, папа сказалъ Волод: «Вы дете одни, надюсь, что ты теперь не ребенокъ, не будешь шалить и присмотришь за своимъ меньшимъ братомъ». Мими онъ сказалъ: «присмотрите, chère,⁷⁵ и за мальчиками, они еще такія дти!» Михею онъ сказалъ, когда тотъ на крыльц цловалъ его въ плечико: «смотри, братецъ, чтобы у меня все было въ порядк дорогой, и за дтьми смотрть хорошенько». Изъ этаго я заключилъ, что отношенія мои къ Волод, Мими и Михею были опредлены неясно и сбивчиво, и что дорогою я могу пользоваться совершенной свободой.

* № 2 (II ред.).

Поздка на долгихъ.

Глава 1.

<Со смертью матери окончилась для меня счастливая пора дтства, и началась новая эпоха отрочества. Воспоминанія объ этой эпох отдляются отъ предъидущихъ шестью недлями, во время которыхъ я ходилъ въ курточк съ плерезами, и отличаются отъ нихъ тмъ, что я уже не съ тою отрадно-спокойною грустью останавливаю на нихъ свое воображеиіе. Иногда къ воспоминаніямъ этимъ примшивается чувство досады и раскаянія: вліяніе нкоторыхъ ошибокъ, сдланныхъ въ отрочеств, теперь еще отзывается на мн, я чувствую тайную связь между теперешнимъ моимъ направленіемъ и тогдашними поступками, и мн тяжело иногда быть чистосердечнымъ и безпристрастнымъ, описывая самаго себя, такъ что чмъ ближе ко мн становятся воспоминанiя, тмъ съ меньшей ясностью представляются он. Странно, что изъ первыхъ шести недль траура мн ясно представляются только одн воспоминанія нашего путешествія. Исключая ихъ въ моемъ воображеніи возникаютъ только какія-то смутныя впечатлнія грустныхъ лицъ, церковныхъ обрядовъ, черныхъ платій, чепцовъ, надгробныхъ пній, шепчущихся, печальныхъ голосовъ и плёрёзъ, плерезъ на рукавахъ, воротникахъ, чепцахъ… везд, везд. – Цвтъ немножко уже засаленныхъ блыхъ тесемокъ, которыми обшиты мои рукава, двоящихся въ моихъ, большей частью заплаканныхъ, глазахъ, и тяжелое чувство принужденія, стсняющее уже давно возникнувшее во мн желаніе шалить и рзвиться, составляютъ самое постоянное и памятное впечатлніе за все это время. —>

* № 3 (I ред.).

Разговоры.

Новый взглядъ. III.

Катенька хочетъ идти въ монастырь.

Одинъ разъ посл отдыха и обда на постояломъ двор, Володя помстился въ карету, а наслаждаться бричкой чередъ пришелъ Катиньк. Не смотря на ея сопротивленіе, я положилъ за ея спину и подъ нее вс наши подушки и, воображая себя ея покровителемъ, гордо услся на своемъ мст и выпустилъ правую ногу изъ экипажа. – Катенька, опустивъ хорошенькую блокурую головку, повязанную блымъ платочкомъ, молча сидла подл меня и вртла въ маленькихъ ручкахъ соломенку, пристально слдила своими ярко-голубыми глазками за убгающей подъ колесами пыльной дорогой. Нжное личико ея слегка покрыто нжнымъ, розовымъ весеннимъ загаромъ и было задумчиво; выраженіе его не имло ничего дтскаго. «А какъ ты думаешь, Катинька, сказалъ я ей, какая Москва?»

– «Не знаю», отвчала она нехотя.

– «Ну все-таки, какъ ты думаешь, больше Серпухова или нтъ?»

– «Больше», сказала она съ видимымъ желаніемъ, чтобы я ее оставилъ въ поко. Я покраснлъ и почувствовалъ, что очень глупъ. —

По тому странному инстинктивному чувству, которымъ одинъ человкъ угадываетъ мысли другаго, и который бываетъ путеводною нитью разговора, Катенька почувствовала врно, что меня, оскорбило ея равнодушіе и, поднявъ головку, дружески обратилась ко мн. – «Что, Николинька, весело вамъ было? Бабушка не очень сердита?»

– «Совсмъ нтъ; это такъ только говорятъ», отвчалъ я: «а она, напротивъ, была очень добрая и веселая. Коли-бы ты видла, какой былъ балъ въ ея имянины».

– «А маменька говоритъ, что она ужасно строгая,⁷⁶ и все меня стращаетъ Графиней. Да, впрочемъ, Богъ знаетъ, будемъ ли…»

– «Что-о?» спросилъ я съ безпокойствомъ.

– «Нтъ, теб нельзя говорить секреты – ты раскажешь».

– «Ну скажи пожалуйста, я, ей Богу, никому не скажу; врно про бабушку?»

– «Нтъ, не про бабушку; да я не скажу, ужъ какъ ни проси».

– «Ну, пожалуйста, врно про насъ, а?» сказалъ я, взявъ ее за руку, чтобы обратить на себя ея вниманіе.

– «Ни за что», отвчала она, освобождая свою руку. Но я видлъ, что ей хочется разсказать свой секреть – только надо было не настаивать.