Полное собрание сочинений. Том 27.

Таково вншнее различіе дйствія опіума, алкоголя и табаку, но есть и внутреннее различіе. Различіе это, насколько я его наблюдалъ на себ и другихъ, въ томъ, что алкоголь заглушаетъ, такъ сказать, совсть чувства, а табакъ — совсть разума. Алкоголь скрываетъ требованія совсти чувства, устраняетъ задерживающую силу, которая не позволяетъ выражаться всмъ зарождающимся чувствамъ. Табакъ устраняетъ ту задерживающую силу разума, которая не позволяетъ высказываться всмъ зарождающимся неяснымъ мыслямъ.

* № 12.

К главе III.

Лесингъ говоритъ: viele Leute hoeren mit dem Denken da auf wo das Denken anfaengt ihnen Shwirigkeit zu bereiten ^[256]— начинаетъ быть трудно. (Можно прибавить: гд только думанье и плодотворно). Каждый знаетъ, что при работ мысли, какъ и при всякой работ, наступаетъ моментъ, когда является ощущеніе напряженія труда, тотъ моментъ, когда именно и достигается плодъ мышленія; и вотъ тутъ-то, какъ и въ физической работ, является искушеніе — не идти дальше, отдохнуть, бросить. Вотъ этому-то самому искушенію помогаетъ табакъ. Человку смутно начинаютъ представляться дальнйшіе новые выводы. Ему нужно напряженiе вниманія, чтобы разсмотрть ихъ. Онъ усталъ, ему тяжело. Онъ закуриваетъ; то немногое, что было видно, скрывается.

* № 13.

К главе III.

<Ни на чемъ это такъ не видно, какъ на шахматной игр. Партія идетъ обычно, но вотъ наступаетъ важный, ршающій ходъ, игрокъ думаетъ, соображаетъ и не ршается, наконецъ, если онъ куритъ, онъ зажигаетъ папиросу, затягивается, одурманивается и длаетъ ходъ. Собственно, происходитъ тутъ слдующее: каждый игрокъ по свойству своей головы и вслдствіе большей или меньшей практики игры можетъ обдумать варіанты ходовъ до извстныхъ предловъ. Когда наступаетъ трудный ходъ, игрокъ длаетъ напряженіе, чтобы видть дальше этихъ предловъ, и, смутно представляя себ дальнйшіе варіанты, испытываетъ ощущеніе тяжести напряженія. Для того,чтобы поступить разумно, ему надо бы сдлать еще б`oльшее напряженiе, но вмсто этого онъ, подъ предлогомъ того, что куренье проясняетъ ему мысли, закуриваетъ, одурманивается, скрываетъ отъ себя эти дальнйшія возможности соображеній и, не видя уже ихъ, ограничивается меньшими варіантами, низшими соображеніями — и длаетъ ходъ. Тоже самое происходитъ при всхъ умственныхъ работахъ.>

* № 14.

К главе III.

Каждое наркотическое вещество усыпляетъ различныя свойства сознанія. Насколько я могу судить, не испытавъ самъ дйствія морфина и опіума, морфинъ и опіумъ заглушаютъ преимущественно совсть тла. Человкъ теряетъ сознаніе несоотвтствія состоянія тла съ требованіями здороваго состоянія — отъ этого прекращеніе страданій — усыпленіе. Хашишъ, сколько я могу судить по тому, что читалъ о немъ, преимущественно заглушаетъ совсть представленій. Человкъ, не теряя сознанія тла, теряетъ сознаніе несоотвтствія своихъ представленій съ дйствительностью, и отъ того — преувеличенныя, пространственныя и временныя мечтанія. Алкоголь, сколько я могъ наблюдать его дйствіе на себ и другихъ, заглушаетъ преимущественно совсть чувства. Не теряя въ первой степени опьяненiя ни сознанія своего тла, ни сознанія представленій дйствительности, человкъ теряетъ сознаніе несоотвтствія своихъ чувствъ съ требованіями совсти. <Пьяный виномъ человкъ проявляетъ вс т чувства, которыхъ онъ не выказывалъ, будучи трезвымъ. Табакъ, сколько я могъ наблюдать его дйствіе на себ и другихъ, заглушаетъ совсть мысли. Человкъ подъ вліяніемъ табака, не теряя сознанія ни тла, ни представленія дйствительности, ни нравственнаго чувства, теряетъ сознаніе соотвтствія своихъ мыслей и выраженія ихъ съ требованіями здраваго смысла. Если представить себ совсть, какъ регуляторъ дятелъности тла, воображенія, поступковъ и мыслей, то морфинъ и опіумъ освобождаютъ отъ регулятора тлеснаго, хашишъ — отъ регулятора воображенія, вино — отъ регулятора чувствъ, табакъ — отъ регулятора мыслей и словъ.

То, что я говорю о дйствіи опіума и хашиша, я говорю гадательно, то же, что я говорю о дйствіи алкоголя и табака, я говорю по опыту и наблюденію, которые всегда могутъ быть проврены. Различіе между дйствіемъ на людей дурмана вина и табака очень опредленно и ясно. Опьяненіе виномъ скрываетъ несоотвтствіе желаній, опьяненіе табакомъ — несоотвтствіе мыслей съ требованіями совсти. Трудно сказать, какое изъ двухъ вредне. Одно дополняетъ другое.>

Трезвый отъ вина человкъ одерживаетъ проявленіе своихъ чувствъ. Сознавая несоотвтствіе своихъ желаній съ требованіями совсти, онъ подавляетъ ихъ и воздерживается отъ поступковъ. — Опьяненіе же виномъ скрываетъ отъ него требованія совсти и тмъ устраняетъ то, что задерживало проявленіе чувствъ, и у пьянаго нетолько на язык, но и на дл то, что было у трезваго на ум.