Полное собрание сочинений. Том 4. Дело о немом партнере. Дело заикающегося епископа. Дело о хромой канарейке. Дело о предубежденном попугае

— Закройте поплотнее дверь, — распорядился шериф, — пусть адвокат побеседует спокойно со своей клиенткой.

Дверь закрылась, и Мейсон молча разглядывал Элен: ему не понравилось, что она находится в состоянии полной депрессии.

— Расскажите мне обо всем.

— Мне уже никто не поможет! — пробормотала она равнодушно. — Наверно, дело в том, что я была безмерно счастлива. За все приходится расплачиваться. И потом, зачем переживать? Человек, которого я любила, убит… И они еще обвиняют меня в его убийстве! Нет, я не стану плакать, не беспокойтесь. Я не хочу себя жалеть!

— Почему вы уехали от Деллы Стрит?

— Потому что хотела вернуться и уничтожить письма, которые получила от… от моего мужа, — ответила она с оттенком вызова в голосе.

— В конце концов, может статься, что он был действительно вашим законным мужем. Возникли сомнения о правомочности его брака с Элен Воткинс. Если вы мне поможете, мы сумеем кое-что сделать.

— Вы ничего не сможете сделать, — устало повторила Элен. — Все против меня. Я вам не рассказала самого главного.

— Рассказывайте сейчас.

— Я ездила в горный домик во вторник шестого числа.

— Зачем?

— Из чистой сентиментальности. Мне никто не поверит, и никто меня не поймет. Наверно, для этого надо быть безумно влюбленной, притом после полного разочарования. Я поехала потому, что была там счастлива… Мне хотелось снова почувствовать смолистый запах сосен, атмосферу мира и покоя, окружающую дом. Я хотела пережить вновь, хотя бы мысленно, те счастливые часы.

— Почему вы не рассказали этого полиции?

— Кому хочется выставлять себя на посмешище? Собственно, из-за этого я и письма сожгла. Они кажутся такими нежными, такими сокровенными, когда читаешь их одна, но чтение вслух…

— Вас там видели?

— Да, меня задержали за превышение скорости. Лично я думаю, что и нарушения-то не было, просто полицейский хотел выполнить дневную норму по количеству штрафников. Я оказалась как раз двадцать пятой. Во всяком случае, он записал номер машины и выписал на мое имя квитанцию со штрафом. Полиция сразу об этом узнала.

— А что в отношении пистолета?

— Джордж… мистер Сейвин, позвонил в библиотеку и спросил, нет ли в коллекции пистолета, который бы стрелял. Я ответила, что наверняка не знаю, но посмотрю. Он сказал, что пистолет ему нужен всего на пару дней.

— Вам такая просьба не показалась странной!

— Боже мой, когда любишь, ни о чем не думаешь!

— Так вы вернулись домой, чтобы сжечь его письма?

— Да.

— А не для того, чтобы спрятать патроны?

— Нет.

— Но вы же пытались их спрятать?

— Когда я приехала туда, мне показалось, что от них стоит отделаться.

— А попугай? Это вы его убили?

— Боже упаси, нет! Зачем мне нужно было убивать попугая?

— Но вы ведь наверняка слышали, что птица все время повторяла: «Положи пистолет, Элен! Не стреляй! Господи, ты меня застрелила!»

— Это ко мне не относится! Попугая муж купил в зоомагазине в пятницу второго числа. За столь короткое время я не могла научить птицу ни единому словечку. К тому же попугай не был в горном домике Сейвина.

Неожиданно из глаз у нее потекли слезы.

— Я просто не могу поверить, что он мог сделать что-то такое, что могло бы обидеть меня, как-то нарушить мой покой. Он все время думал о моем счастье. Как он был ко мне добр, как нежен и внимателен… и какой у него был изумительный характер!

Мейсон похлопал ее по плечу.

— Элен, возьмите себя в руки. Поберегите нервы для решающего сражения. Сегодня вечером вам придется предстать перед жюри коронера.

— Чего вы от меня хотите? — спросила она, сдерживая рыдания. — Чтобы я отказалась вообще говорить? Кажется, именно так поступают прославленные адвокаты?

— Наоборот, прошу вас честно и откровенно отвечать на все вопросы. Независимо от того, в чем станут вас обвинять и как будут стараться напугать и запутать, вы говорите только правду. Безусловно, это пытка, но зато вы выйдете оттуда с гордо поднятой головой.

— Почему вдруг вы переменили свое намерение, ведь вчера вечером вы пытались спрятать меня от полиции?

— Я предполагал, что кто-то непременно попытается прикончить попугая. Если бы вы находились дома и услышали шаги незваного гостя… Поймите, на совести этого человека есть уже одно убийство.

— Но как вы могли предположить, что кто-то попытается убить Казанову?

— Это было всего лишь предположение. Как вы полагаете, вы сумеете продержаться сегодняшний вечер?

— Постараюсь.

— Ол-райт! Выше голову! Постарайтесь… одним словом, не поддавайтесь пессимистическим настроениям. У нас с вами впереди сражение…

— Я потеряла любимого человека, и меня же обвиняют в его убийстве…

— Элен, обвинение не будет вечно висеть над вами!

Она с усилием улыбнулась, вздернула подбородок и сказала:

— Ол-райт!

Глава 12

Коронер Энди Тепфаст не случайно имел репутацию «философа». Он спокойно оглядел присутствующих, представил состав жюри и произнес короткую речь.

Суть ее сводилась к тому, что необходимо выяснить причину смерти мистера Фремонта Сейвина, а если это убийство, то постараться найти преступника.