Полное собрание сочинений. Том 4. Дело о немом партнере. Дело заикающегося епископа. Дело о хромой канарейке. Дело о предубежденном попугае

Далее он представил прокурора и Перри Мейсона, объяснив, что адвокат представляет интересы Чарльза Сейвина и Элен Монтейз. Предупредил, что не потерпит хождения вокруг да около и долгих речей.

— Нам нужен только факт. И не пытайтесь «давить» на свидетелей, сбивать с толку или запугивать. Я буду это немедленно пресекать. Первым буду задавать вопросы я, затем окружной прокурор, потом Перри Мейсон и любой присяжный заседатель. Хватит пустых разговоров, пора приступить к делу. Все ясно?

— Да, — согласно кивнул Мейсон.

Окружной прокурор попытался возразить:

— Конечно, представление коронера о том, каков должен быть порядок дознания, отличается от моего…

— Однако здесь хозяин я, — совершенно безапелляционно заявил Энди Тепфаст. — Я обыкновенный честный гражданин и постарался подобрать в состав жюри достаточно повидавших жизнь и наделенных светлой головой людей.

Энди Тепфаст, нахмурив брови, мгновенно остановил легкий смешок, пронесшийся по залу. Потом продолжил:

— Первым заслушаем Фреда Вонера, обнаружившего тело.

Фреда Вонера привели к присяге.

— Вы обнаружили мистера Сейвина?

— Да.

— Где?

— В загородном домике возле Гризли-Флэт.

— Это был его личный домик?

— Да.

— Когда вы обнаружили тело?

— В воскресенье, одиннадцатого.

— Можете назвать время?

— Примерно часа в три или четыре дня.

— Как это произошло?

— Я возвращался с рыбалки и проходил мимо домика мистера Сейвина. Услышал попугая, громко выкрикивающего ругательства, и решил, что если попугай- здесь, то и хозяин должен быть дома. Ну и подошел ближе. Но ставни оказались закрытыми, гараж — на замке. Ну, думаю, ошибся. И хотел было идти назад, а тут этот попугай как закричит!

— Что он кричал?

Вонер хихикнул.

— Попугай ругался, как пьяный матрос в портовой пивной. Ему хотелось есть.

— Ну и что же было потом?

— Тут я засомневался. Наверно, Сейвин все же приехал и ушел на реку. Только почему он закрыл ставни? Ведь в доме разводится сырость. Ну, я пошел к гаражу и заглянул в окошечко. Машина — на месте. Выходит, Сейвин приехал. Я подошел к двери и стал барабанить в нее. Ответа не было. Я перепугался, не случилось ли чего, и приоткрыл одну из ставен. Попугай вопил как оглашенный. Я заметил человеческую руку на полу. Тут уж без колебаний я разбил окно и влез в дом. Сразу же понял, что Сейвин давно умер. На полу было насыпано зерно для попугая, стояла миска, только вода вся высохла. Я позвонил в полицию. Ничего не трогал. Вот и все.

— Что вы делали потом?

— Я запер дом и стал дожидаться полицию.

— Думаю, нет необходимости дальше допрашивать свидетеля? — спросил Мейсон.

— Мне нужно задать всего один вопрос для проформы, — сказал прокурор. — Это было тело Фремонта Сейвина?

— Да. И хотя оно здорово того… сами понимаете, но это был мистер Сейвин!

— Вы давно знаете Фремонта Сейвина?

— Пять лет.

— У меня все.

— У меня один вопрос, — заявил коронер. — До моего прихода вы в хижине ничего не трогали?

— Ничего, кроме телефона.

— Шериф приехал вместе со мной?

— Да, правильно.

— Тогда мы послушаем шерифа Барнета.

Когда шериф с видимым трудом втиснулся в кресло для свидетелей, коронер спросил:

— Расскажите, что вы увидели, войдя в домик?

— Тело лежало на полу на левом боку. Левая рука была вытянута вперед, пальцы сжаты. Правая рука опущена вниз. Запах стоял удушливый, пришлось распахнуть все двери. Конечно, предварительно удостоверились, что все окна заперты изнутри и что их не выламывали, только потом распахнули их… На дверях — пружинный замок, он был заперт. Понятно, что убийца спокойно вышел и захлопнул за собой дверь. Мы посадили попугая в клетку, закрыв дверцу, которая была подперта сосновой палкой, чтобы она не захлопнулась. Я обрисовал на полу мелом положение тела и пистолета, а коронер проверил одежду убитого. После этого все сфотографировали, как положено.

— Снимки у вас с собой?

— Да, — шериф протянул фотографии.

Коронер забрал всю пачку и сказал:

— Ол-райт, позднее я передам их членам жюри. Пока же продолжим работу.

— После того как труп увезли и помещение проветрили, — снова заговорил шериф, — мы тщательно осмотрели дом. Сначала проверили кухню. В помойном ведре лежали две яичные скорлупы и шкурки от бекона, кусок черствого тоста, подгоревшего с одной стороны, и небольшая жестянка из-под бобов со свининой. На газовой плите стояла сковорода. Было видно, что на ней разогревали бобы. В кофейнике оставался кофе, но он уже покрылся плесенью. В раковине — грязная тарелка, нож и вилка с остатками бобов со свининой. В холодильнике нашли полпачки масла, бутылку сливок и два брикетика плавленого сыра, нераспечатанные. В шкафу имелся большой запас консервов, а в хлебнице — половинка черного хлебца и почти целый батон, совершенно зеленые от плесени. Там же в бумажном мешочке было песочное печенье.