Полное собрание сочинений. Том 4. Дело о немом партнере. Дело заикающегося епископа. Дело о хромой канарейке. Дело о предубежденном попугае

— Я просто не советую моей подзащитной отвечать на неправильно сформулированный вопрос.

— Я требую, чтобы она ответила на мой вопрос! — прокурор обратился к Энди Тепфасту.

Коронер покачал головой.

— Я согласен с адвокатом, мистер Спраг, вы должны спрашивать мисс Монтейз только о фактах. Не задавайте ей вопросов о том, что она хочет внушить присяжным.

Вспыхнув, Спраг продолжил допрос:

— Что вы скажете про попугая?

— Вы имеете в виду Казанову?

— Да.

— Его купил мистер Сейвин, я так думаю.

— Когда?

— В пятницу, второго сентября.

— Что он сказал, когда принес попугая?

— Сказал, что ему всегда хотелось приобрести попугая, вот он его и купил.

— Попугай жил в вашем домике?

— Да.

— Как выглядел домик в то время?

— Точно так же, как и тогда, когда мы оттуда уехали.

— Ставни были закрыты?

— Да.

— Точно так, как на фотографиях, представленных жюри?

— Да.

— Вы слышали вопли попугая?

— Нет.

— Домик казался пустым?

— Да.

— Вы не обратили внимания, была ли машина в гараже?

— Нет.

— Что вы сделали?

— Походила вокруг и уехала обратно в город.

— Зачем вы туда ездили?

— Я поехала туда… просто посмотреть на это место. У меня было несколько свободных часов, мне захотелось прогуляться, а дорога туда очаровательная.

— Но дальняя, не так ли?

— Да.

— Вам известно, что по заключению медэксперта мистер Фремонт Сейвин был убит в период с половины одиннадцатого до одиннадцати часов?

— Да.

— По нашим данным, он приехал в домик в понедельник пятого?

— Да.

— Вы уверяете, что, приехав туда, нашли домик с закрытыми ставнями, ничто не показывало, что в нем кто-то есть, попугая не было слышно, а мистера Сейвина вы не видели?

— Правильно. Домик был в точно таком же состоянии, в каком мы оставили его, уезжая. Мистера Сейвина я не видела. Я и предположить не могла, что он в домике. Я не сомневалась, что он подыскивает в Санта-Барбаре помещение для будущей бакалейной лавки.

Мейсон сказал:

— По моему мнению, мисс Монтейз сообщила нам все известные ей факты, дальнейший опрос приобретает характер перекрестного допроса и оспаривания ее показаний. Поэтому я, как адвокат, советую своей клиентке не отвечать на дальнейшие вопросы, пока в ходе дознания не станут известны какие-то новые факты.

— Прекрасно, — с угрозой в голосе заявил Спраг, — я как раз перехожу к новой фазе расследования. Скажите, мисс Монтейз, кто убил попугая, находившегося в вашем доме?

— Я не знаю.

— Попугая вам принесли в пятницу, второго числа?

— Правильно.

— А в субботу, третьего, вы уехали с мистером Сейвином?

— Нет, мой муж уехал днем в субботу в Санта-Барбару. В понедельник был праздник, я сама поехала в воскресенье туда и провела вечер воскресенья и утро понедельника вместе с ним в отеле. Домой вернулась поздно вечером. За попугаем смотрела соседка миссис Винтерс. В понедельник я работала весь день и не могла зайти за ним. На следующее утро, во вторник, я была свободна до трех часов. Мне не хотелось ни с кем встречаться.

Я поднялась с рассветом, села в машину и поехала в горы, как я уже говорила, а к трем часам возвратилась в город и пошла в библиотеку.

— Разве не₄верно, — настаивал прокурор, — что сегодня утром вы возвратились очень рано и убили своего попугая?

— Конечно, неверно! Я даже не знала, что попугай убит. Мне об этом сказал шериф.

— Я хочу, чтобы вы кое-что вспомнили, мисс Монтейз.

По знаку прокурора на подносе принесли попугая, прикрытого сверху белой тряпкой. Спраг трагическим жестом сорвал ее. Жадные до всякого рода зрелищ зрители вытягивали шеи. Они дружно ахнули, увидев на подносе окровавленного зелено-красного попугая, нарядная головка которого лежала отдельно.

— Вы убили попугая, мисс Монтейз, не так ли? — с пафосом в голосе спросил Спраг.

Элен Монтейз даже отшатнулась.

— У меня… мне нехорошо. Пожалуйста, уберите его… кровь…

Прокурор повернулся к зрителям и торжествующе объявил:

— Убийца трепещет, столкнувшись с…

— Ничего подобного она не делала! — взорвался Мейсон. — Мне стыдно за вас, Спраг. Эта молодая женщина вынесла ужасные муки. С ней обошлись поистине бесчеловечно. На протяжении двадцати четырех часов она узнала, что человека, которого она любила и считала своим мужем, убили. В час такого тяжкого испытания она не встретила ни в ком участия. Нет, вместо этого ее горе выставляют напоказ и…

— Вы хотите произнести зажигательную защитительную речь? — фыркнул Спраг.

— Нет, я просто дополняю и уточняю вашу.

— Я в состоянии сам ее закончить! — не выдержал и сорвался на крик прокурор.

Коронер стукнул по столу кулаком.

— Джентльмены, призываю к порядку.

— Прошу извинить меня за несдержанность, — Мейсон снова стал изысканно вежливым, — но нужно считаться с тем, что молодая женщина находится в нервном напряжении, что у нее может начаться истерика. Любой человек, особенно женщина, на ее месте реагировал бы точно так же. А мистер Спраг усмотрел признание вины и объявил об этом во всеуслышание. Конечно, это его право, но есть случаи, когда нужно проявлять человечность.

— Я вовсе не старался что-то превратно истолковать! — завопил Спраг.

Коронер нахмурил брови.