Полное собрание сочинений. Том 4

Если же вы полагаете, что в такой жизни нет никакого удовольствия, то вы явно ошибаетесь. Наиболее близкое к этому идеалу (но, тем не менее, необъятно далёкое) – советское общество. Постоянный, изнуряющий, почти бесплатный труд. Нищета, грязь, никаких развлечений. Никакой свободы слова, никакой свободы творчества… Но все были счастливы. И не было во всём мире народа счастливее. Как так? Нонсенс? Нет, ВКП. Так нет выбора, не о чем думать, не надо рисковать, некому завидовать и нечего желать. Для психики – это рай! Что там тяжёлая работа и постоянное недоедание? Это проблемы первичного подсознания, и если ещё не подыхаешь, то что его слушать? Для вторичного же подсознания – для ВКС – никаких стимулов и никаких вариантов (по крайней мере, относительно гораздо меньше); для ВКП никакого существенного («достать» банку горошка к Новому году – это мелочи) беспокойства. Отсюда – гармония в психике; отсюда удовольствие. Потому и были счастливы, потому несчастливы сейчас. Идеи ВКП и счастье «от ВКП» – это страшная сила. Отсюда, кстати, и то, что равенство – идея непобедимая. Однако ж, пора и закругляться.

ВКС

ВКС, по определению, есть стремление к самоутверждению, т.е. к власти. Зачем самоутверждение нужно человеку, об этом было написано ранее (см. «Человек, как он есть»), а потому сейчас я об этом говорить не буду. Интересно же другое: как общественно проявляется стремление к самоутверждению? Самоутверждение подразумевает собственное отличие от другого. Я не хочу быть таким, как все, или даже таким, как кто-то (это может быть в начале, но на этом ВКС сама не остановится); я хочу быть особенным, единственным и неповторимым. Такова характеристика цели ВКС. Или так: я не хочу быть равным, я хочу быть выше других, я хочу иметь над людьми ту или иную власть. По сути, и первая, и вторая характеристики тождественны; разница в словах и акцентах. В свою очередь, что означает такая цель?

Означает же она, прежде всего, две вещи: желание сместить всех, кто выше тебя, и, само собой, желание достичь этой цели всеми доступными средствами. Первое указывает на то, что для ВКС «человек человеку – враг» (в отличие от ВКП, где друг). Ибо любой человек есть либо потенциальная угроза, либо препятствие на пути к цели. Если же на этом пути появляются «друзья», то только по расчёту, и они-то, по достижению цели и есть главные враги (см. в частности, все перевороты за всю историю человечества). Но даже если и не так, от них всё равно исходит потенциальная опасность, ведь они могут не дать самоутвердиться в полной мере (неограниченно) либо свержением, либо взяв на себя какие-то заслуги. ВКС же этого совсем не желает.

Отсюда естественное желание ВКС: как можно больше унижать всех людей, вплоть до морального или физического уничтожения. Так моя власть будет относительно больше. Такое желание вовсе не указывает на то, что любая цель ВКС – это унижение (или уничтожение) другого, но, тем не менее, любая цель потенциально подразумевает это. В конце концов, если я дал хлеба нищему, тем самым я поставил себя выше его, т.е. унизил, а не того ли ВКС и желает? Потому и благотворительность, и прочее самопожертвование. Подчеркну: такое поведение не самоцель, а атрибут любой цели ВКС. А значит, от ВКС «общественное» – это желание унижения «ближнего своего» или уничтожения, в случае необходимости и в случае обладания соответствующей властью (и если ВКП не остановит). И всё это, напомню, на фоне категорического императива ВКС: «человек человеку волк» (враг). Это первое.