Полное собрание сочинений. Том 4

Война для ВКС – это совершенное состояние; это возможность применять любые средства, возможность ставить любые цели, это неограниченная свобода действия, никаких сдерживающих факторов, никакого общественного наказания, а уж какие перспективы и как можно разгуляться… Кстати, война и свобода вообще тождественны, потому можно говорить о цели ВКС – свободе (правда, только для себя), в то время, как цель ВКП – зависимость. Ведь чем свободнее, тем более можно самоутвердиться, но и тем более на тебе лежит ответственности и тем более нервотрёпки. Зависимость же – наоборот, никакой ответственности, сплошное спокойствие, но и перспектив для самоутверждения – ноль. Но об этом я ещё скажу, в своё время. Конечно, ВКС вовсе не желает, чтобы все придерживались правил войны; в идеале, только я имею на это право (и чтобы мне за это ничего не было), ведь так проще достигнуть цели. Но дело в том, что так желает каждое ВКС, каждый человек. Потому, в целом, получается война. Точно так же, как для ВКП равенство не получается навязыванием, а складывается, выходит само собой из ВКП всех и каждого. Не то, чтобы ВКС жаждало боли, лишений и смертей. Вовсе нет. Да это и не суть войны, а её последствия, её необходимые атрибуты. ВКС просто не хочет себя ничем ограничивать и хочет самоутверждения, а оптимальные условия (а равно и следствия такого «хотения»), в таком случае – это война. Атрибуты же войны ВКС неинтересны, да она о них и не знает (воля вообще не может знать, знает сознание). Так же, как для ВКП, равенство потому цель, что так спокойнее всего, это наилучшие условия для спокойной жизни, а не потому, что в равенстве все тупеют и обезличиваются (такие же необходимые атрибуты равенства, как смерть и лишения на войне).

Впрочем, как бы ни были плачевны атрибуты и следствия войны (а именно, самоуничтожение общества, впрочем, тот же итог, что и для равенства), ВКС всё равно желает и будет желать именно войны. Ибо так ВКС лучше всего. Кстати, о том, что на войне ВКС чувствует себя как нигде лучше, ещё будет сказано, сейчас же пора заканчивать. И коли уж с тем, к чему стремится ВКС, мы разобрались, да и к чему стремится ВКП тоже, то возникает вопрос: почему же мы до сих пор не живём ни в равенстве, ни в войне? И вообще, как мы живём? На то вам будет предложена следующая глава.

Естественное состояние

Надо думать, что вышеприведённые состояния общественного бытия реально попросту невозможны. На то есть две причины: во-первых, чтобы была «война всех против всех», или чтобы было равенство, необходимо отсутствие противоположной воли, а такое невозможно (по крайней мере, естественным путём). Во-вторых, такое общество либо уничтожит само себя буквально в течение нескольких десятилетий (а то и лет), либо всё вернётся на круги своя. Вышеприведённые случаи предельны, но недостижимы, как абсолютный ноль по Кельвину – предел, но так же недостижим (по крайней мере, опять же, сейчас или естественным путём).

У человека же есть и ВКП, и ВКС; общество, в основе своей, дуалистично, так же, как и сам человек. Потому, те, кто говорит: «Вначале было довольство и равенство», – правы. Но и когда говорят: «Вначале была война всех против всех», они тоже правы. Руссо (и т. п.) утверждает, что у монеты есть орёл; Гоббс (и т. п.) утверждает, что у монеты есть решка. И из этого выходит такой глобальнейший спор… Но ведь Руссо прав, у монеты действительно есть орёл; и Гоббс прав, у монеты есть решка. Но они оба не правы в том, что отвергают противоположную сторону. Ибо как у монеты есть две стороны, так и общество разрывается на два стремления.

Если не так, то почему люди переругались? Что их заставило? Исток же всего в психологии, а основы и вовсе в подсознании человека. А как можно заставить изменить структуру подсознания? Так же и с войной: почему люди стали мириться? Что заставило сдерживать самих себя? Такой «монизм» в корне не верен. Из моно-основы не может выйти ду-общество. В последнем же сомневаться не приходится (доводы: окружающий нас мир и психология человека). И если говорить о том, что было до общества, то были и война, и равенство. Более того, и сейчас у нас и война, и равенство. Эти два стремления в обществе появились тут же (и даже, в основах, значительно раньше), как только зародилось самое явление общества. Ведь общество на этих двух противоположных инстинктах (а позже – волях) и было основано. У общества два родителя (и это заметьте, естественно): война – отец («…всего») и равенство – мать. И никуда нам от них не деться.