Полное собрание сочинений. Том 4

На этом можно было бы закончить, но, боюсь, коммунистов следует успокоить отдельно. «Как так, коммунизм – самая свободная организация общества (разве что при анархии свободнее) и едва ли не тоталитаризм?» Но как иначе? Если коммунизм – это, в частности, общественная собственность и равенство, то откуда свобода? При демократии (идеальной), я что хочу, то и делаю (в рамках закона): хочу, работаю, хочу – нет, имею всё, на что мне хватает сил, и завишу только от себя и от закона. При коммунизме же я завишу ещё и от окружающих. Всё общее, значит, я не могу, не спросившись, взять и иметь то, что хочу, или я не могу быть выше (правда, по идее, и ниже не дадут). Я куда сильнее завишу от окружающих. Вся моя жизнь должна быть в их ведоме. Не спорю, это и хорошо; мне не дадут обнищать и не выкинут меня «на помойку», если я проиграю в общественной борьбе. Но сейчас речь не о плюсах и минусах, а о самом факте. Факт же ясен: я больше завишу от окружения. В конце концов, не я зарабатываю на свою жизнь, а мы. И что мне дадут, что мне будет дозволено иметь, то и будет. И разве же, в таком случае, это означает большую свободу? Разве это не большая зависимость? Разве это не присмотр за всеми и каждым («одним»)? Хорошо это или плохо – дело другое, но это есть. Иначе, какая тогда может быть общественная собственность, а тем более равенство? А если этого нет, то какая разница между коммунизмом (таким замечательным) и демократией (той самой, с «волчьими законами»)?

В итоге мы имеем четыре основных вида общественной организации: анархия, тоталитаризм, демократия и коммунизм. Всё реальное – их смеси, всё гипотетически прочее – тоже смеси этого. И раз уж на этом строится любое общество, то именно эти основные виды общественной организации я и буду рассматривать в ближайшем будущем.

Анархия

Т.е. безвластие. Но безвластие безвластию рознь. Если понимать буквально, то анархия – это отсутствие вообще всякой власти; читай, отсутствие общества и тотальная война. Но о такой анархии, как идеале, в общем-то, мало кто говорил (за исключением самых недалёких). Анархия Бакунина, Кропоткина, даже Махно куда приземлённее. Здесь анархия понимается как отсутствие собственно государственной власти; «безвластие» государства. Иначе говоря: общество, построенное на самоуправлении, общество без государства. Но возможно ли?

Давайте представим себе анархическую жизнь. Вот есть группа людей (начнём с самого малого). Чтобы они хоть как-то могли жить вместе, необходимы хотя бы самые элементарные законы. Если законов нет, почему я не могу убить недруга? Почему я не могу взять то, что хочу. И так через пару недель все в этой группе либо поубивают друг друга, либо обнищают и оголодают так, что будет не до убийств, а красть так и вообще будет нечего. Либо, наконец, придумают закон. Два первых варианта уничтожают общество ещё на старте. Значит, закон необходим. Но закон требует: проведение и организация (в частности – руководство) законотворчества, исполнение закона, контроль за исполнением… А это уже власть. Далее, чтобы люди не перегрызли друг друга в спорах, чтобы общество как-то развивалось (или хотя бы не деградировало) нужен руководитель, а иначе будет как в той басне про лебедя, рака и щуку (и с тем же результатом). И что же выходит? Чтобы общество как минимум существовало, нужен закон и нужен руководитель. А что это, если не основа микрогосударства? Ведь те же институты, только проще и меньше.

Хорошо, пусть будет так. Всё равно здесь руководитель безволен, вся власть в руках народа. Замечательно. Но если это не группа, а полноценное общество? Если не сотни и тысячи, а миллионы и десятки миллионов? Тут уже и законов надо больше, и всеобщее голосование, учитывая мнение каждого, не проведёшь. И не может уже каждый высказать свою точку зрения. Что нужно? Нужны представители. Люди, представляющие интересы определённой группы людей. Народ уполномочивает их говорить за себя. А иначе не выйдет. Иначе власти никакой не будет, т.е. выйдет та же басня и снова война. Но всё хорошо, и представители, и главный руководитель ещё зависят от народа; они лишь оглашают его мнение и служат его интересам. Тогда спрашивается: долго ли? Соблазн велик, а «видимости» никакой; слишком много людей и слишком далеко до власти, чтобы понимать, и чтобы единицы могли что-то решить. И вот уже есть народ, и есть власть. Получается то, что мы имеем на сегодняшний день, т.е. совсем не анархию.