Полное собрание сочинений. Том 4

Или, может, повсюду произвол и безнаказанность власти? Но тут и говорить не о чем; история знает море случаев, когда наказывались (даже по всей строгости закона) и люди властьимущие. Да, и противоположных примеров достаточно, но то не власть как таковая «отмазывает», а конкретные люди втайне от высшей власти. Если же дело становится слишком громким, и сюда вмешивается сама центральная власть, то, как правило, в итоге всё решается именно по закону. Опять же, примеров – море. И где же, в таком случае, вы видите произвол, как черту, признак именно власти как таковой? Это черта отдельных людей, но не власти.

В общем, тоталитаризм, конечно, есть (а для многих власть и тоталитаризм – это вообще синонимы), но ровно столько, сколько требуется для нормальной жизни общества и в обществе. Но от этого «тоталитаризма» уже никуда не денешься.

Впрочем, тоталитарные замашки у власти всё же имеются. Да и как иначе, если власть? Во многих развитых демократических странах могут запросто посадить, если крикнуть перед зданием правительства «Долой правительство!». Оно, с одной стороны, и верно: нарушение общественного порядка. Но если крикнуть «Да здравствует правительство!», то шансов, что тебя посадят, гораздо меньше (подчеркну: не везде так). И у людей, облечённых властью, всегда больше шансов остаться безнаказанными, нежели чем у простого смертного. И всю правду (как бы ни было хорошо с доказательной базой) власти вам вряд ли дадут написать: если не посадят, то затравят – это точно. И т.д., и т.п. Причём, это не частные случаи, не из ряда вон, а вполне обыденная практика. Вот здесь (а не в разного рода «глобальностях») «тоталитаризм» всё ещё имеет место быть. Вроде бы и мелочи, но факт налицо. Потому и имеется примесь тоталитарности в нашей с вами общественной организации. Но и не более.

Коммунизм. Вы, наверное, полагаете, что демократия мало взяла из коммунизма? А вот вы и не правы. Всё, что требовали Маркс и Энгельс в «Манифесте коммунистической партии» – есть. Прогрессирующий налог, профсоюзы, защита труда, пособия по безработице… Сейчас это всё подаётся так, как будто исток всего этого в самой демократии. На самом деле исток в коммунизме, демократия «всего лишь» внедрила все эти моменты в практику. Такая сильная социальная нацеленность в демократии нигде не постулируется: изначально в ней таких требований и не было. Они пришли постепенно из коммунистического политического течения, как уступки, а уже потом «дальше – больше». Основа, повторяюсь, в коммунизме: это коммунистическое.

Более того, если отбросить всю коммунистическую метафизику и оставить только практические чёткие требования, то… Не социализм ли у нас? Как отвечал Кеннеди Хрущеву: «Пока вы строите социализм, мы при социализме живём». И очень неправы те, кто считает, будто сейчас у нас от коммунизма ничего нет. Есть и очень многое: даже всего и не перечислить. Если бы демократия не была вынуждена прислушаться к коммунистам как течению (в своё время), наша жизнь была бы куда более жёсткой, или, по крайней мере, все имеющиеся сейчас социальные завоевания стали бы актуальными гораздо позже.

В конце концов, давайте возьмём коммунизм как таковой. Общественная собственность? Да ради бога! Кто ж против? И не доминирует она до сих пор только потому, что нет таких дураков, которые реально её желали бы, а не потому, что запрещено. С собственностью у нас свобода выбора. А если свобода выбора, то и частную собственность надо уважать (здесь демократия куда свободолюбивее коммунизма), а значит не избежать известного неравенства. Но что хочет коммунизм? Уравнять. Это же делает и демократия через прогрессивный налог. Правовое равенство – есть. Власть народа – есть (в условиях реалий). Свободное выражение своих мыслей – есть. Отсутствие границ творчеству – есть. Даже народный суд, и тот есть, пусть и не в самых важных делах. Коммунизм? Что-то такое. Правда коммунизм хочет большего, но большее – абсурд. Большего на настоящий момент и для настоящего человека быть и не может. Сейчас, можно сказать, у нас реальный коммунизм; не тот книжно-утопический, а вполне практический, живой коммунизм. Мы живём при самом настоящем коммунизме, при таком, какой только возможен, ибо реальный коммунизм, реальная анархия и реальная демократия – это одно и то же. Меняются только слова, практика неизменна. И имя всем этим организациям (таким разным) в нашем, не абстрактно-мыслимом мире одно – реальность. Потому хотите жить при коммунизме? Живите! Вот он! Хотите анархию? Да пожалуйста! Всё есть. Тогда, спросите вы, почему я, тем не менее, называю нашу организацию демократией? Ибо реальная демократия и наша реальность – это почти одно и то же, а вот идеальное прочее и нынешнее положение дел, вещи вообще мало похожие. Т.е. демократия, потому что наибольшее соответствие требованиям.