Земля! Тебе я услужу дождем,Струящимся из этих древних урнСильнее ливней юного апреля:Я летом знойным орошу тебя,Зимою снег я растоплю слезамиИ вечную весну тебе доставлю, —Не пей лишь крови сыновей моих.
Входит Люций с обнаженным мечом.
О старцы благосклонные, трибуны!Возьмите смертный приговор назад,Пусть я, еще ни разу слез не ливший,Скажу, что ныне слезы победили.ЛюцийОтец мой, ты взываешь здесь напрасно:Трибуны не услышат, все ушли,И скорбь свою ты поверяешь камню.ТитЗа братьев, Люций, дай просить твоих. —Еще раз умоляю вас, трибуны...ЛюцийТебя не слышит ни один трибун.ТитЧто в том? Не важно это, друг; и слыша,Не вняли б мне, а если бы и вняли,Не пожалели бы; но, хоть и тщетно,Я должен умолять...Вот почему я скорбь вверяю камням;Пусть отозваться на тоску не могут,Но лучше для меня они трибуновУж тем, что не прервут моих речей.Когда я плачу, камни молчаливоПриемлют слезы, словно плачут вместе;И если бы их в тоги облачить,Трибунов равных не нашлось бы в Риме.О, камни — мягкий воск, трибуны тверже камнейБезмолвен камень, зла он не творит;А ведь трибуны языком жестокимЛюдей на смерть способны обрекать.
(Поднимается на ноги.)
Но почему ты меч свой обнажил?ЛюцийДвух братьев я хотел спасти от смерти,Но за попытку эту вынес судМне приговор: изгнание навеки.ТитСчастливец ты! Он услужил тебе.Как, глупый Люций, разве ты не видишь,Что Рим — пустыня, где живут лишь тигры?Нужна добыча им; но в Риме нетДля них добычи, кроме нас: как счастливТы, изгнанный от хищников навек!Но кто идет к нам вместе с братом Марком?
Входят Марк и Лавиния.
МаркТвои глаза готовы ль плакать, Тит,Иль сердце благородное — разбиться?Смертельную тебе несу я муку.ТитКоль смерть она мне даст, приму ее!МаркВот это дочь твоя была.ТитИ есть.ЛюцийУбит я тем, что вижу!ТитВстань, мальчик малодушный, и смотри. —О дочь моя! Лавиния! Скажи нам,Скажи нам, чья проклятая рукаТебя свирепо сделала безрукой?Глупец! Он воду в море подливал,Он поджигал пылающую Трою!Достигла скорбь предела: ты пришла —Она, как Нил, из берегов выходит.Где меч мой? Руки отрублю себеЗа то, что Рим напрасно защищали;Питая жизнь мою, вскормили скорбь,С мольбою безуспешной простиралисьИ бесполезно послужили мне.Одной лишь требую от них услуги:Чтоб мне одна другую отрубила. —Дочь, хорошо, что у тебя нет рук:На службе Риму руки не нужны нам.ЛюцийПрекрасная сестра моя, скажи нам:Кто страшное нанес тебе увечье?Марк