Полное собрание сочинений в 8 томах. Том 2

Орудье усладительное мыслей,
Им выраженных с вялым красноречьем,
Из клетки ныне вырвано прелестной,
Где сладкогласной птицей распевало
И сладкозвучьем нам пленяло слух.

Люций

Сам за нее ответь: чье это дело?

Марк

Такой я повстречал ее в лесу,
Где в поисках убежища блуждала
Она, как насмерть раненная лань.

Тит

О лань моя! Тот, кто ее изранил,
Меня сильней, чем смертью, поразил.
И я тому подобен, кто с утеса,
Пустыней моря окружен, следит
За нарастающим в волнах прибоем
И ждет, чтоб он его коварным валом
В своих соленых недрах поглотил.
Здесь сыновья мои прошли на казнь;
Вот здесь стоит мой третий сын, изгнанник;
Здесь брат мой плачет над моей бедою.
Но всех больнее дочь мне душу ранит, —
Дочь милая, милей моей души, —
Явись ты мне такой в изображенье,
Я б обезумел; что же делать мне,
Когда тебя такой во плоти вижу?
Рук лишена, чтоб слезы отереть,
И языка, чтоб мне назвать злодея.
Супруг твой умер; братьев, обвиненных
В его убийстве, нет уже в живых.
Смотри-ка, Марк, ах, Люций, посмотри:
Лишь братьев назвал, выступили слезы
Росой медовой на ее лице,
Как на завядшей сорванной лилее.

Марк

О том ли плачет, что убит он ими,
Иль потому, что нет вины на них?

Тит

Будь рада, если ими он убит:
Закон свершил возмездие над ними. —
Нет, в деле мерзостном они невинны:
О том сестры свидетельствует скорбь. —
Дай, поцелую, милая, тебя,
Иль сделай знак мне, как тебя утешить.
Не сесть ли брату Люцию и дяде,
Тебе и мне, всем нам у водоема;
Склонясь над ним, смотреть на щеки наши.
Подобные лугам еще сырым
И в пятнах ила после наводненья;
И долго на воду смотреть, пока
Свой чистый вкус она не потеряет,
Соленой став от горьких наших слез?
Иль руки отрубить, как у тебя?
Иль, откусив нам языки свои,
Остаток дней проклятых провести?
Что делать нам? Пусть, языком владея,
Замыслим мы дальнейшие несчастья,
Чтоб в будущем все удивлялись нам.

Люций

Отец, не надо слез; при виде их
Несчастная сестра моя рыдает.

Марк

Терпи, племянница. — Тит, вытри слезы.

Тит

Ах, Марк, мой Марк! Прекрасно знаю, брат:
Платок твой слез моих впитать не может;
Своими ты, бедняк, его смочил.

Люций

Лавиния, тебе я вытру щеки.

Тит

Смотри-ка, Марк! Я понял знак ее.
Имей она язык, она бы брату
Сказала то же, что и я тебе:
Его платок, его слезами смочен,
Ее заплаканных не вытрет щек.
Единодушны мы среди мучений,
Как ад — блаженству, чужды утешений!

Входит Арон.

Арон

Андроник! Государь мой цезарь шлет
Приказ свой: если сыновей ты любишь,
Пусть Люций, Марк иль сам ты, старый Тит, —
Любой из вас, — себе отрубит руку
И цезарю пошлет, а он за это
Тебе вернет живыми сыновей.
То будет выкуп их за преступленье.

Тит