Читаем Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ. полностью

Баронъ Черкасовъ здсь, а братъ его, не баронъ, въ деревн подл насъ. Мы видались довольно часто. Онъ человкъ очень замчательный, чисто-нравственный, не шутя врующій, и живущій по убжденію. Мачиха отдала ему свое имніе. А онъ изъ благодарности посвящаетъ ей и ея дтямъ свою жизнь, занимается ея хозяйствомъ, снимаетъ планы съ ея земель и работаетъ съ утра до вечера, какъ только позволяетъ ему его разстроенное здоровье.

Москву теперь занимаютъ больше всего балы, безпрестанные, очень, какъ говорять, приличные, т. е. дорогіе, и довольно неприличные, и, тоже какъ говорятъ, не очень веселые. Теперь прекратились по причин траура. О лекціяхъ Шевырева Вы прочтете въ Москвитянин. Новое филантропическое общество дамъ, результатъ Myst`eres de Paris, занимаетъ почти всхъ. Отыскиваютъ des pauvres honteux, и никакъ не могутъ найти. А между тмъ прежняя милостыня Русская исчезаетъ. Даже на Церковь перестаютъ подавать. Здоровье Яке-пузана[45] кажется поправляется, но все еще плохо. Онъ пишетъ много, и стихъ его кажется сталъ еще блестяще и крпче. Хомяковъ пишетъ больше прозою (больше сказано въ противуположность къ очень мало въ бильярдномъ смысл). Во второмъ № Москв. Вы увидите его статью. Чертковъ издалъ второе Прибавленіе къ своему каталогу, — вещь великолпная. Жена моя готовится издать дополненіе къ семейству господъ Киревскихъ. Она кланяется Вамъ и Вашей жен и поздравляетъ.

Вашъ И. Киревскій.


16.

М. П. ПОГОДИНУ[46].

(Начало 1846 г.).

Любезный Погодинъ! Честь теб и слава, и благодарность ото всхъ, кто дорожитъ памятью Карамзина и славою Россіи. Я прочелъ твоеСлово[47] съ истиннымъ наслажденіемъ. Давно ничто литературное не производило на меня такого впечатлнія: Карамзинъ явился у тебя въ своемъ истинномъ вид, и такимъ образомъ рчь твоя воздвигаетъ ему въ сердц читателя великій памятникъ, лучше Симбирской бронзы. Замчаній, которыхъ ты отъ меня требуешь, я сдлалъ не много. Оттого ли, что большія красоты заслонили отъ меня мелкіе недостатки, или оттого, что ихъ нтъ, только вотъ все, что я замтилъ:

№ 1. Согражданина вашего. Онъ не Симбирскій, а Русскій гражданинъ, и слдовательно — согражданинъ всхъ насъ. Эту честь намъ уступать нельзя. Не лучше ли сказать: согорожанина вашего, нашего общаго согражданина...

№ 2. Не одинъ Симбирскъ ставилъ памятникъ Карамзину; потому выражавшій свои чувства при этомъ случа не могъ быть органомъ однихъ Симбиряковъ. Нельзя ли сказать органомъ общаго чувства...

№ 3. О книжной лавк Карамзинъ не заботился. Сочиненія его продавались безъ его хлопотъ. Не врне ли будетъ: между типографіей и письменнымъ столомъ.

№ 4. Въ прежніе вка не было безусловныхъ врноподданныхъ. Сколько князей изгонялось за нарушенія условій! Одно подозрніе въ злодяніи Бориса возстановило противъ него всю Россію. Одно неуваженіе къ обрядамъ и обычаямъ Русскимъ уничтожило Самозванца. А т грамоты, на которыхъ цловали крестъ наши властители при восшествіи на престолъ отъ Шуйскаго до Анны? — Нтъ, то-то и особенность нашего прежняго врноподданства, что оно было не безусловное, но напротивъ условленное законностью. Самое слово врноподданный какъ-то нейдетъ къ характеру прежнихъ вковъ. Въ немъ закалъ новаго времени. Оно изъ лексикона еофана и Яворскаго. Къ тому же весь конецъ этого періода слишкомъ пахнетъ риторикой, хотя начало его прекрасное.

№ 5. Нельзя ли сказать: который по примру древнихъ, забытыхъ вковъ...

№ 6. Можно ли сказать: честь и слава вку и государству, гд крпостный крестьянинъ и пр.?..

№ 7. Не правильне ли: забытый въ прошедшемъ вк? Потому что въ прежніе вка мы безъ сравненія больше цнили доблести нравственныя и внутреннія, религіозныя, чмъ вншнія, видимыя.

№ 8. Что за правила твоею искусства? и зачмъ объ нихъ думать? — Все, что наводитъ на риторику, наводить и на звоту.

№ 9. Что такое — Русскій Богъ? — Вообще эта манера говорить о Ломоносов уже очень опошлилась. Тамъ, на берегу Благо моря и проч. Не лучше ли такъ: Богу угодно было, чтобы еще при жизни Самодержца, преобразователя Государства, родился тотъ крестьянинъ, которому предназначено было преобразовать наше слово. Черезъ пятнадцать лтъ и пр.

№ 10. Вдь что-то не въ тон. Не лучше ли и моменты замнить ступенями, или по крайней мр періодами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
100 знаменитых загадок природы
100 знаменитых загадок природы

Казалось бы, наука достигла такого уровня развития, что может дать ответ на любой вопрос, и все то, что на протяжении веков мучило умы людей, сегодня кажется таким простым и понятным. И все же… Никакие ученые не смогут ответить, откуда и почему возникает феномен полтергейста, как появились странные рисунки в пустыне Наска, почему идут цветные дожди, что заставляет китов выбрасываться на берег, а миллионы леммингов мигрировать за тысячи километров… Можно строить предположения, выдвигать гипотезы, но однозначно ответить, почему это происходит, нельзя.В этой книге рассказывается о ста совершенно удивительных явлениях растительного, животного и подводного мира, о геологических и климатических загадках, о чудесах исцеления и космических катаклизмах, о необычных существах и чудовищах, призраках Северной Америки, тайнах сновидений и Бермудского треугольника, словом, о том, что вызывает изумление и не может быть объяснено с точки зрения науки.Похоже, несмотря на технический прогресс, человечество еще долго будет удивляться, ведь в мире так много непонятного.

Владимир Владимирович Сядро , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Васильевна Иовлева

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

История / Политика / Образование и наука / Документальное / Публицистика