Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Но это уваженіе къ религіи по большей части сопровождалось какимъ-то равнодушіемъ, которое противорчило дальнйшему развитію просвщенія, и которое теперь начинаетъ проходить вмст съ распространеніемъ боле истинныхъ понятій. Ибо недавно еще: какъ понимала религію большая часть людей просвщенныхъ? Либо какъ совокупность обрядовъ, либо какъ внутреннее, индивидуальное убжденіе въ извстныхъ истинахъ. Но это ли Религія?

Нтъ, Религія не одинъ обрядъ и не одно убжденіе. Для полнаго развитія, не только истинной, но даже и ложной религіи, необходимо единомысліе народа, освященное яркими воспоминаніями, развитое въ преданіяхъ односмысленныхъ, сопроникнутое съ устройствомъ государственнымъ, олицетворенное въ обрядахъ однозначительныхъ и общенародныхъ, сведенное къ одному началу положительному, и ощутительное во всхъ гражданскихъ и семейственныхъ отношеніяхъ. Безъ этихъ условій есть убжденіе, есть обряды, но собственно Религіи — нтъ.

Истина эта особенно распространяется въ наше время, когда жизнь народовъ развита глубже и многосторонне, и когда потребность религіи стала ощутительна не въ однихъ умозрніяхъ. Замчательно, что и Паписты, и Іезуиты, и Сен-Симонисты, и Протестанты Супранатуралисты и даже Раціоналисты, однимъ словомъ, вс религіозныя партіи, которыя теперь въ такомъ множеств волнуются по Европ, и которыя несогласны между собою во всемъ остальномъ, вс однакоже въ одномъ сходятся: въ требованіи большаго сближенія Религіи съ жизнью людей и народовъ.

Такая же потребность сближенія съ жизнью замтна и въ цломъ мір Европейской образованности. Везд господствуетъ направленіе чисто практическое и дятельно положительное. Везд дло беретъ верхъ надъ системою, сущность надъ формою, существенность надъ умозрніемъ. Жизнь и общество становятся пряме и проще въ своихъ отношеніяхъ, ясне и естественне въ своихъ требованіяхъ. То искусственное равновсіе противоборствующихъ началъ, которое недавно еще почиталось въ Европ единственнымъ условіемъ твердаго общественнаго устройства, начинаетъ замняться равновсіемъ естественнымъ, основаннымъ на просвщеніи общаго мннія.

Можетъ быть, это просвщеніе общаго мннія только мечта, которая разрушится опытомъ. Можетъ быть, это счастливая истина, которая подтвердится благоденствіемъ обществъ. Но мечта или истина — ршитъ Провидніе; мы замтимъ только, что вра въ эту мечту или въ эту истину составляетъ основаніе господствующаго характера настоящаго времени, и служитъ связью между дятельностью практическою и стремленіемъ къ просвщенію вообще. Ибо направленіе практическое тогда только можетъ быть внцомъ просвщенія, когда частная жизнь составляетъ одно съ жизнію общественной; когда жизнь дйствительная, образованная общимъ мнніемъ, устроена вмст по законамъ разума и природы. Въ противномъ случа, то есть, когда просвщеніе общаго мннія въ разногласіи съ основными мнніями людей просвщенныхъ, — жизнь идетъ по одной дорог, а успхи ума по другой, и даже въ людяхъ необыкновенныхъ, составляющихъ исключеніе изъ своего времени, эти дв дороги сходятся рдко и только въ нкоторыхъ точкахъ.

И можетъ ли одинъ человкъ образовать себ жизнь особую посреди общества, образованнаго иначе? Нтъ; въ жизни внутренней, духовной, одинокой, будетъ онъ искать дополненія жизни вншней и дйствительной. Онъ будетъ поэтомъ, будетъ историкомъ, розыскателемъ, философомъ, и только иногда человкомъ; ибо въ тсномъ кругу немногихъ сосредоточено поприще его практической дятельности.

Вотъ почему главный характеръ просвщенія въ Европ былъ прежде поперемнно поэтическій, историческій, художественный, философическій, и только въ наше время могъ образоваться чисто практическимъ. Человкъ нашего времени уже не смотритъ на жизнь, какъ на простое условіе развитія духовнаго; но видитъ въ ней вмст и средство, и цль бытія, вершину и корень всхъ отрослей умственнаго и сердечнаго просвщенія. Ибо жизнь явилась ему существомъ разумнымъ и мыслящимъ, способнымъ понимать его и отвчать ему, какъ художнику Пигмаліону его одушевленная статуя.

Обратимся теперь къ просвщенію нашего отечества и посмотримъ, какъ отражалась на немъ жизнь просвщенія Европейскаго.

Жизнь Европейскаго просвщенія девятнадцатаго вка не имла на Россію того вліянія, какое она имла на другія государства Европы. Измненія и развитіе сей жизни отзывались у насъ въ образ мыслей нкоторыхъ людей образованныхъ, отражались въ нкоторыхъ оттнкахъ нашей литературы, но дале не проникали. Какая-то Китайская стна стоитъ между Россіею и Европою, и только сквозь нкоторыя отверстія пропускаетъ къ намъ воздухъ просвщеннаго Запада; стна, въ которой Великій Петръ ударомъ сильной руки пробилъ широкія двери; стна, которую Екатерина долго старалась разрушить; которая ежедневно разрушается боле и боле, но не смотря на то, все еще стоитъ высоко и мшаетъ.