Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Можетъ быть, отъ самой эпохи такъ называемаго возрожденія наукъ въ Европ, никогда изящная литература не играла такой жалкой роли, какъ теперь, особенно въ послдніе годы нашего времени, — хотя, можетъ быть, никогда не писалось такъ много во всхъ родахъ и никогда не читалось такъ жадно все, что пишется. Еще 18-й вкъ былъ по преимуществу литературный; еще въ первой четверти 19-го вка чисто литературные интересы были одною изъ пружинъ умственнаго движенія народовъ; великіе поэты возбуждали великія сочувствія; различія литературныхъ мнній производили страстныя партіи; появленіе новой книги отзывалось въ умахъ, какъ общественное дло. Но теперь отношеніе изящной литературы къ обществу измнилось; изъ великихъ, всеувлекающихъ поэтовъ не осталось ни одного; при множеств стиховъ и, скажемъ еще, при множеств замчательныхъ талантовъ, — нтъ поэзіи: незамтно даже ея потребности; литературныя мннія повторяются безъ участія; прежнее, магическое сочувствіе между авторомъ и читателями прервано; изъ первой блистательной роли изящная словесность сошла на роль наперсницы другихъ героинь нашего времени; мы читаемъ много, читаемъ больше прежняго, читаемъ все, что попало; но все мимоходомъ, безъ участія, какъ чиновникъ прочитываетъ входящія и исходящія бумаги, когда онъ ихъ прочитываетъ. Читая, мы не наслаждаемся, еще меньше можемъ забыться; но только принимаемъ къ соображенію, ищемъ извлечь примненіе, пользу; — и тотъ живой, безкорыстный интересъ къ явленіямъ чисто-литературнымъ, та отвлеченная любовь къ прекраснымъ формамъ, то наслажденіе стройностію рчи, то упоительное самозабвеніе въ гармоніи стиха, какое мы испытали въ нашей молодости, — наступающее поколніе будетъ знать объ немъ разв только по преданію.

Говорятъ, что этому надобно радоваться; что литература потому замнилась другими интересами, что мы стали дльне; что если прежде мы гонялись за стихомъ, за фразою, за мечтою, то теперь ищемъ существенности, науки, жизни. Не знаю, справедливо ли это; но признаюсь, мн жаль прежней, непримняемой къ длу, безполезной литературы. Въ ней было много теплаго для души; а что гретъ душу, то можетъ быть не совсмъ лишнее и для жизни.

Въ наше время изящную словесность замнила словесность журнальная. И не надобно думать, что бы характеръ журнализма принадлежалъ однимъ періодическимъ изданіямъ: онъ распространяется на вс формы словесности, съ весьма немногими исключеніями.

Въ самомъ дл, куда ни оглянемся, везд мысль подчинена текущимъ обстоятельствамъ, чувство приложено къ интересамъ партіи, форма принаровлена къ требованіямъ минуты. Романъ обратился въ статистику нравовъ; — поэзія въ стихи на случай[23]; — исторія, бывъ отголоскомъ прошедшаго, старается быть вмст и зеркаломъ настоящаго, или доказательствомъ какого нибудь общественнаго убжденія, цитатомъ въ пользу какого нибудь современнаго воззрнія; — философія, при самыхъ отвлеченныхъ созерцаніяхъ вчныхъ истинъ, постоянно занята ихъ отношеніемъ къ текущей минут; — даже произведенія богословскія на Запад, по большей части, порождаются какимъ нибудь постороннимъ обстоятельствомъ вншней жизни. По случаю одного Кельнскаго епископа написано больше книгъ, чмъ по причин господствующаго неврія, на которое такъ жалуется Западное духовенство.

Впрочемъ это общее стремленіе умовъ къ событіямъ дйствительности, къ интересамъ дня, иметъ источникомъ своимъ не одн личныя выгоды или корыстныя цли, какъ думаютъ нкоторые. Хотя выгоды частныя и связаны съ длами общественными, но общій интересъ къ послднимъ происходитъ не изъ одного этого разсчета. По большей части, это просто интересъ сочувствія. Умъ разбуженъ и направленъ въ эту сторону. Мысль человка срослась съ мыслію о человчеств. Это стремленіе любви, а не выгоды. Онъ хочетъ знать, что длается въ мір, въ судьб ему подобныхъ, часто безъ малйшаго отношенія къ себ. Онъ хочетъ знать, чтобы только участвовать мыслію въ общей жизни, сочувствовать ей изнутри своего ограниченнаго круга.

Не смотря на то, однако, кажется, не безъ основанія жалуются многіе на это излишнее уваженіе къ минут, на этотъ всепоглощающій интересъ къ событіямъ дня, къ вншней, дловой сторон жизни. Такое направленіе, думаютъ они, не обнимаетъ жизни, но касается только ея наружной стороны, ея несущественной поверхности. Скорлупа, конечно, необходима, но только для сохраненія зерна, безъ котораго она свищь; можетъ быть, это состояніе умовъ понятно, какъ состояніе переходное; но безсмыслица, какъ состояніе высшаго развитія. Крыльцо къ дому хорошо какъ крыльцо; но если мы расположимся на немъ жить, какъ будто оно весь домъ, тогда намъ отъ того можетъ быть и тсно и холодно.