Полное собрание стихотворений

Но я уж слышу, критик строгий,
Твой недоверчивый вопрос:
Зачем, свернув с прямой дороги,
В свою поэму автор внес
Нежданно стиль религиозный?
О, наших муз диктатор грозный,
Ты хмуришь брови. Милый друг,
И я, как ты, в сомненьях грешен,
Я разделяю твой недуг,
И я безверьем не утешен,
Богов неведомых ищу
И верить в старых не хочу.

XXVIII

Как ты, я шел в огонь сражений
За мыслью гордою вослед.
Познал всю горечь поражений
И все величие побудь!
Как ты, я маски ненавижу...
Но тех презреньем не унижу,
Кто верить с доской простотой...
Свою скептическую шутку
Оставь, читатель дорогой,
И будь добрее к предрассудку,
Чуждая слабости пойми:
Не смейся, брать мой, над людьми!

XXIX

О, я завидую глубоко
Тому, кто верить всей душой:
Не так в нем сердце одиноко,
Не так измучено тоской
Пред неизбежной тайной смерти:
Друзья, кто может верить, верьте!..
Нет, не стыдитесь ваших слез,
Святых молитв и откровений:
Кто бремя жизни с верой нес,
Тот счастлив был среди мучений.
А мы... во всех дарах земли
Как мало счастья мы нашли!

ХХХ

Жила у тетки старой Оля.
Их дом – над царственной Невой.
Там – скука, роскошь и неволя,
И вечный холод ледяной.
Там тетка – в платьях черных, длинных,
В покоях важных и пустынных.
Пред нею – в страхе целый дом.
Но с умиленными очами
И бледным, набожным лицом
Неслышно тихими шагами
По мрачным комнатам весь день
Старуха бродит, словно тень.

XXXI

Едва услышит имя Бога,
Подымет взор свой, полный слезь...
Она курила очень много
Душистых, тонких пахитос:
Редсток любил ее, конечно.
Всегда жалея бесконечно
Овец заблудших и слепых,
В своих палатах в воскресенье
Она устроила для них
Душеспасительное чтенье;
И чай носил в кругу гостей
Во фраке сумрачный лакей.

XXXII

И томно тетушка вздыхала.
Каких-то светских дураков
И старых дев она сбирала
Для этих модных вечеров;
Но до меня дошли известья:
У тетки два больших поместья.
Она в имении родном,
Полна глубокого искусства,
Была практическим дельцом, —
Забыв евангельские чувства;
И обирала мужика
Порой не хуже кулака.

XXXIII

Отвергнув ложные мечтанья,
Ценила в подданных своих
Консервативные преданья
Времен блаженных, крепостных.
Но становилась либеральней,
Вернувшись из деревни дальней.
Порой умела тонко льстить
И обладала редким даром
Особам важным угодить
Филантропическим базаром.
Но ты, читатель, видел сам
В столице много этих дам.

XXXIV