Полное собрание стихотворений

Котору без лица глупец не понимает,

ВДОВА{*}

Нет, полно больше согрешать

И говорить, что жен таких нельзя сыскать,

Которые б мужей сердечно не любили

И после смерти бы их тотчас не забыли.

Я сам, признаться, в том грешил

И легкомыслия порок на жен взносил;

Но ныне сам готов за женщин я вступиться

И в верности к мужьям за них хоть побожиться.

Жена, лишась супруга,

«Лишилась, — вопиет, — тебя я, мила друга,

И полно мне самой на свете больше жить!»

Жена терзаться, плакать, рваться,

Жена ни спать, ни есть, ни пить,

Жена на то идет, себя чтоб уходить.

Что ей ни говорят и как ни унимают,

Что в утешение ее ни представляют,

Ответ жены лишь тот: «Жестокие, мне ль жить,

Мне ль жить, лишася друга мила?

Нет, жизнь моя — его осталася могила!»

А этим всем ее отчаянным словам

Свидетель точный был я сам.

Вот мужа как жена любила!

Ну, это подлинно не знаю, как почтить.

Возможно ль быть,

Чтоб мужа мертвого так горячо любить?

Везут покойника к могиле хоронить

И опускают уж в могилу.

Жена туда же, к другу милу,

Всей силою за ним бросается в могилу.

Ужли б и впрям зарыть себя она дала? —

Нет, так бы замужем чрез месяц не была.

ЧУЖАЯ БЕДА{*}

Ужли чужой беде не должно помогать?

Мужик воз сена вез на рынок продавать.

Случился косогор: воз набок повалился.

Мужик ну воз приподымать,

И очень долго с возом бился

Да видит, одному ему не совладать.

Прохожих в помощь призывает,

Того, другого умоляет.

Тот мимо и другой,

Всяк про себя ворчит «Да что-ста, воз не мой,

Чужой!»

Услуга никогда в потерю не бывает.

РЕДАКЦИЯ КАПНИСТА

ЧУЖАЯ БЕДА

Ужель чужой беде не должно помогать?

Мужик вез сено продавать;

Случился косогор воз набок повалился.

Мужик ну воз приподымать,

И очень долго с возом бился,

Да видит, одному ему не совладать.

Проезжего к себе на помощь призывает

«Вот черт на косогор занес»,—

Проезжий отвечает

И мимо погоняет.

Мужик вздохнул и, все напрягши силы, воз

Кое-как приподняв, с крутой горы спускает

Спустил, он видит тут с саньми во рву лежит

Проезжий, что ему дать помощь отказался

И мимо вскачь промчался.

Теперь же мужику «Ой! помоги!» — кричит

Мужик спокойно проезжает

«Знать, враг

Занес в овраг,—

Проезжему он отвечает —

Ты мне не захотел помочь,

Лежи ж и сам теперь Прощай, брат! Добра ночь!»

РЕЗЧИК И СТАТУЯ{*}

Художник некакий, резчик,

В художестве своем и славен и велик,

Задумал вырезать статую

Такую,

Которая б могла ходить

И говорить

И с виду человеком быть.

Резчик статую начинает,

Всё мастерство свое резчик истощевает:

Статуя движется, статуя говорит

И человеческий во всем имеет вид;

Но всё статуя та не человек — машина:

Статуя действует, коль действует пружина;

Статуе нравственной души недостает.

Искусством чувств не дашь, когда природных нет.

БУКВЫ{*}

Чтобы ученых отучить

В словах пустых искать и тайну находить,

Которую они, по их речам, находят

И в толки глупые свои других заводят,

Царь у себя земли одной

Их шуткой осмеял такой:

Под городом одним развалины стояли,

Остатки башен городских,

А около обломки их,

Землей засыпаны, лежали.

На сих обломках царь, ученым в искушенье,

Иссечь по букве приказал;

Потом те буквы на решенье

За редкость по своим ученым разослал.

«Посмотрим, — царь сказал,—

Какое выведут ученые значенье.

Уж то-то толки тут

Пойдут!»

И подлинно, пошли. Хлопочут, разбирают,

Чтоб тайный смысл найти словам,

Рассылка букв по всем ученым и землям;

Все академии к решенью приглашают,

Записки древностей, архивы разбирают;

Газеты даже все о буквах говорят;

Робята все об них и старики твердят;

Но мрачность древности никто не проницает.

Царь наконец, хотев их глупость обличить,

Всем приказал к себе своим ученым быть

И заданные сам им буквы объясняет.

Весь смысл неразрешимых слов

Был тот: здесь водопой ослов.

МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ УЧЕНИК{*}

Отец один слыхал,

Что за море детей учиться посылают

И что вобще того, кто за морем бывал,

От небывалого отменно почитают,

Затем что с знанием таких людей считают;

И, смотря на других, он сына тож послать

Учиться за море решился.

Он от людей любил не отставать,

Затем что был богат. Сын сколько-то учился,

Да сколько ни был глуп, глупяе возвратился.

Попался к школьным он вралям,

Неистолкуемым дающим толк вещам;

И словом, малого век дураком пустили.

Бывало, глупости он попросту болтал,

Теперь ученостью он толковать их стал.

Бывало, лишь глупцы его не понимали,

А ныне разуметь и умные не стали;

Дом, город и весь свет враньем его скучал.

В метафизическом беснуясь размышленьи

О заданном одном старинном предложеньи:

«Сыскать начало всех начал»,

Когда за облака он думой возносился,

Дорогой шедши, вдруг он в яме очутился.

Отец, встревоженный, который с ним случился,

Скоряе бросился веревку принести,

Домашнюю свою премудрость извести;

А думный между тем детина,

В той яме сидя, размышлял,

Какая быть могла падения причина?

«Что оступился я, — ученый заключал,—

Причиною землетрясенье;

А в яму скорое произвело стремленье

С землей и с ямою семи планет сношенье».

Отец с веревкой прибежал.

«Вот, — говорит, — тебе веревка, ухватись.

Я потащу тебя; да крепко же держись.

Не оборвись!..»

— «Нет, погоди тащить; скажи мне наперед:

Веревка вещь какая?»