Полное собрание творений. Том II. Письма

Еще раз вернемся к проблематике Двоицы. Оракулы различают способы бытия особо второй и особо третьей Ипостасей: Сила – вместе с Отцом, Ум – от Отца[1106]. Эти теогонические нюансы определяют смысл каждой из Ипостасей во внутритроической жизни. Что значит «Сила вместе с Отцом»? Это значит, что Диада есть второй, но не противоположный Отцу принцип; как не противоположный Отцу, он «вместе с Отцом» и «рожден от Отца», но не есть Отец. Невозможно в точности уяснить разницу «вместе с Отцом» и «от Отца» – и из-за скудости текстов, и из-за сложности самого вопроса. Единственное, что мы должны утверждать со всей определенностью, и на чем настаивать, это что – согласно Оракулам – вторая Ипостась происходит от первой иным способом, нежели третья.

Есть и еще один момент, на котором мы должны остановиться. Третья Ипостась в богословии Оракулов называется Умом – в той языковой схеме, где первая называется Умопостигаемым. При этом и первая, и третья Ипостаси называются Отцами[1107], т. е. имеют в себе триадическое деление. Вторая Ипостась при этом оказывается их границей и связью. Это вот определение второй ипостаси как связи, начиная с блаж. Августина, заставляет едва ли не всех западных комментаторов считать вторую Ипостась третьей, говорить о некоем втором Боге – двойственном и составленном из второй и третьей Ипостасей и т. д. От всей этой, вызванной недомыслием, сумятицы следует раз и навсегда отказаться. Поскольку Троица Оракулов не предполагает никакого «раньше» или «позже», то дело не обстоит так, что сначала должен быть один предмет, затем второй, а уж потом между ними установится связь... Это отнюдь не пифагорейский и не платонический дискурс: впитывать его в Оракулы – значит замутить чувственной аналогией прозрачнейшее богословие, ни в каких аналогиях не нуждающееся. Куда более традиционным (в смысле пифагорейско-платонической традиции) будет сказать, что из предела и беспредельного рождается число или логос (т. е. первое единомножество или, что то же, первое самотождественное различие), а из него все вещи. Можно сказать, и это будет самым правильным, что вторая Ипостась как Диада – прежде третьей, а как Связь и Граница – позже. Теперь, Умопостигаемое и Ум – как Отцы – оба являются началами процессов становления: первая Ипостась – всякого вообще становления (и теогенеза, и космогенеза), третья – только космогенеза (к слову сказать, вторая Ипостась, хотя «Отцом» нигде прямо не называется, имеет к космогенезу самое, что ни на есть, прямое отношение). Отсюда мы приходим к смелому для II в. н. э. выводу: тот же Бог, который называется Отцом, есть и Творец – «Отец создал всё совершенным, и передал второму Уму, который вы – весь человеческий род – называете первым»[1108].

Мы настолько избалованы нашим Символом Веры, начинающимся с исповедания Отца Творцом, что постоянно упускаем из виду, что исповедание это являлось в античности одним из самых пререкаемых и спорных догматов. Начиная с Платона, Творец (Демиург), начало и властитель космогенеза, – это отнюдь не Отец, понимавшийся в первую очередь как Отец этого самого Создателя (т. е. начало теогенеза, не имеющее к космогенезу прямого отношения). Дело доходило до того, что Платон мог в Политике признать двух демиургов: плохого и хорошего, а гностики – считать творца бескомпромиссно злым существом. Лишь у Плотина впервые, вместе с различением Души Ипостаси и Души мира, достигается понимание особенности участия каждой из Ипостасей в космогенезе, да и то понимание это не постоянное, я бы сказал – мерцающее. Прокл и Дамаский откажутся от Плотинова учения и будут настаивать на непричастности Первоначала к космогенезу. Так что, несмотря на некоторые исключения (а здесь неплохо бы вспомнить и Плутарха Херонейского), учение это ни в языческой, ни в иудейской (у Филона) среде не привилось. По сути дела всякий, кто не утверждает, что Единица есть Троица, а Троица есть Единица, не может утверждать и того, что Отец есть Творец, а Творец есть Отец. Это необходимым образом связанные друг с другом умозрительные положения (или, если угодно, догматы веры). Тем более удивительно, что мы встречаем это положение в столь раннем тексте.

1б. Учение о Творческом акте и нетварных энергиях

Итак, Отец признается не только источником теогенеза, но также началом космогенеза и психогенеза во фрагментах: 40 (10), 41 (22), 44 (25), 47 (34), 49 (37). При этом Создателем называется не Ум (третья Ипостась) и не Отец, но Троица – фрагменты: 42 (23), 43 (24), 46 (29). Особо отмечается деятельность второй Ипостаси: 24 (8), 28 (54), 26 (51), 30 (56) и третьей Ипостаси: 33 (33), 50 (39), 51 (68), 55 (108). Есть и центральный для этого блока текстов фрагмент, определяющий участие каждой из Ипостасей – фр. 39 (5).