Полное собрание творений. Том II. Письма

Образ на основе этих пассажей создается следующий: Отец, будучи основанием теогенеза и космогенеза, есть начало вещи/ вещей «двойного назначения», так сказать. Отец есть и начало умопостигаемого, и Умопостигаемое Всё: умопостигаемым Он является как «родивший», т. е. как мыслимый от Него происшедшим Умом. Как Умопостигаемое Всё Отец есть мир парадигматических идей, являющийся чеканом, которым воображается в Божий лик материя. Материя происходит от Отца же, и если идеи, мышление и последующее «отчеканивание» связываются всегда с третьей Ипостасью – Умом, то наличие материи есть скрытое следствие обладания Отцом безмерной мощью, иными словами – следствие существования Гекаты, т. е. самой этой мощи. Здесь очень важно понять, что ни Геката, ни Ум не являются в собственном смысле инструментами творения, но сам факт теогонии предполагает и служит основанием для космогонии. Именно троичность запредельного Первоединого есть единственное основание и причина существования мира чувственного. В этом контексте следует прочитывать все высказывания о Троице, которая мыслится мерой и необходимым порядком чувственно сущего[1109], источником всякой космической духовности[1110], при этом с Гекатой связывается появление не только материи, но и связности всех космических вещей, которую автор – в духе орфической традиции – называет любовью[1111] и добродетелью[1112]. И это тонкий и сильный парадокс: то же, что позволяет вещам вести не-божественное существование и связывает их друг с другом, – позволяет им, вместе с тем, вернуться в отеческое лоно. Одно и то же является возбудителем болезни, болезнью и лекарством. (В христианской культуре эти функции выполняет Христос – Создатель мира, претерпевший его зло и освободивший Себя и верных от него.) Наиболее инструментален в акте творения Ум, третья Ипостась чаще всего проходит в категории орудия творения в руках Отца; иногда, однако, Ум выступает и как Творец собственно. Автор Оракулов определенно не видит здесь никакого противоречия, поскольку Ум творит, взирая на Отца, а Отец присутствует в космосе благодаря деятельному (не сущностному) выступлению второй и третьей Ипостаси из божественного Триединства.

На пути от не знающего становления, но являющегося его основанием Триединства к инобытию мира божественного – чувственному космосу – мы встречаем ряд вещей, которые нельзя отнести ни к Троице, ни к космосу, понятому как natura naturata; вещей, которые суть natura naturans, однако не Сама Троица. Пользуясь языком восточного христианского богословия, я называю эти вещи энергиями. Вполне понятно, что учение об энергиях в паламизме возникло в гносеологическом контексте, однако, отвлекаясь от паламизма, мы должны сказать, что вопрос о нетварных энергиях несравненно масштабнее, нежели он представлялся византийскому богослову. Потому мы пользуемся этим термином, никоим образом не пытаясь акцентировать один из второстепенных, на наш взгляд, его аспектов.

К вещам, которые мы должны назвать нетварными божественными действиями (энергиями), относится прежде всего природа, или – что то же – Душа мира. Оракулы образно называют ее накидкой Гекаты[1113]; говорится, что она правит мирами[1114], оживляет все вещи своим теплом[1115], обладает бессмертием, властвует над земными долами[1116]. Назвать природу четвертой божественной ипостасью никоим образом невозможно, ибо она не вносит в понятие и образ божества ничего нового, ничего того, что прежде уже не было бы сформулировано и заявлено в определениях Ипостасей. А вот инобытийность божеству, неотменно мыслимая в понятии «природа», – это действительно новое: потому правильно называть природу божьим действием[1117].

В таком же точно отношении к божеству находится Айон – время времени» – не божественная вечность, но и не космическое время, – момент перехода одного в другое[1118]: термин, предвосхищающий патристическое осмысленние библейского «веки веков».

Сообщается также о каналах нетленного огня и основном проводящем нетленный огонь канале... Фрагмент 62 (87) говорит о некоем космотворящем имени Бога, фрагмент 55 (108) – о божественных космосозидающих символах: всё это реалии, которые с одной стороны нельзя вмыслить ни в одну из божественных Ипостасей, а с другой – никоим образом назвать сотворенными. Все они имеют самое непосредственное отношение к творческому акту, являются его аспектами или функциями. В силу отрывочности имеющегося у нас материала, ничего более основательного сказать мы об этой сфере не можем.

2. Вселенная, космосы, вышечеловеческие существа