Полное собрание творений. Том II. Письма

Первым и высшим из творений божественного Ума является эмпирей – огненный мир, являющийся также и жилищем праведников. Огонь здесь нужно мыслить как почти божественный, почти умный огонь – высший эфира. Вслед за эмпиреем находится небо неподвижных звезд, собственно эфирная сфера. Вслед за ней – семь звездно-планетных миров (пять планет, Солнце и Луна) и, наконец, наш земной мир. Всё вообще космическое мыслится в родовой категории дола или лога, пазухи (κόλπος), которую, вообще говоря, правильнее было бы назвать дырой. Миры – это дыры, помутненные темные дыры в беспредельном сиянии божественного света. «Наш мир – это космос, ненавидящий свет»[1119].

Вселенная – округлой формы и, вообще говоря, есть образ Создателя; в центре ее по смыслу находится Солнце, которое понимается в рамках теургической практике как источник душ (фр. 174 (115)), однако, астрономия Оракулов не допускает неподвижного Солнца (фр. 63 (70)). Как следует совмещать эти два аспекта, не ясно. Есть фрагмент 84 (193), который, возможно, указывает на то, что автору было не чуждо представление о развитии мира из некоей зачаточной фазы к фазе расцвета. Материя вселенной – источник всякой скверны: давая жизнь другому, она много больше берет себе.

Все эти миры населены богами и божественными существами, которые делятся прежде всего на «азональные» (т. е. внекосмические) и «зональные» (т. е. космические)[1120]. Вероятно, внекосмических богов следует локализовать в эмпирее, а возможно – и в сфере неподвижных звезд. Вполне понятно, что это существа, всецело преданные созерцанию божества. Космические боги никак не отличаются в Оракулах от демонов (семитическая черта – ср. безликих палестинских ваалов), демоны же чисто функционально разделяются на три класса: 1. связыватели (единители), 2. собиратели (охранители), и 3. телетархи (усовершители, посвятители). Вполне понятно, что эти демоны присматривают прежде всего за воплощением душ: первые ответственны за рождение, вторые – за земное пребывание, последние – за выход (в том числе и в рамках священнодействий) душ из земной жизни. Ничто, впрочем, не мешает расширить их полномочия до масштаба общекосмического становления и даже создателей космической телесности[1121] – но тут эти демоны уже боги, а именно сами планеты и звезды. Признается (и признается довольно напористо) также и существование злых демонов. Как они возникли – из текста понять невозможно. Говорится также о добрых демонах и ангелах – никаких подробностей привести, опять же, нельзя.

3. Человек, душа, теургия

Учение Оракулов о человеке не представляет собой ничего оригинального. Человек есть душа. Душа же человека, как и Душа мира, мыслится нетварной божественной энергией. Она бессмертна, и ее дом в Боге; она послана в дольний мир «на работу» в качестве обслуживающего немощную телесность божественного персонала, но пристрастилась к здешним наркотическим сладостям и стала рабствовать тому, за чем была послана надзирать. Понятно, что следует выбиться из стада заблудших душ, разорвать порочное отношение к телесному и установить правильное. Есть упоминание о первородном грехе[1122]; о реинкарнации душ в пределах человеческого рода[1123], о загробных наказаниях[1124], о вселении демонов в порочных людей[1125] и об ответственности потомков за дела предков[1126] – одним словом, в Оракулах мы встречаем почти весь набор ближневосточно-эллинистической премудрости того времени.

Душа человека в его земном существовании обладает, по всей видимости, и астральным телом (а может быть, даже семью – по количеству звездных миров – астральными телами), во всяком случае, о «легкой колеснице души» говорится во фрагментах 133 (120) и 145 (201).

Сотериология Оракулов и теснейшим образом связанная с ней теория теургии куда интереснее. Как существо огненное, т. е. умное, душа вполне может осуществить себя (= спастись) лишь в созерцании. Как же пробудить это созерцание? Подобное постигает подобное. Если душа есть божественная энергия, то и пробудить ее должна божественная же энергия. В соответствующем разделе нашего изложения мы уже упоминали, что «отеческий Ум бросил в космос семена символов...»[1127]; теперь же мы должны сказать, что «одним Он даровал познание символа благодаря научным занятиям, других во сне оплодотворил своей силой»[1128]. Соответственно, одно и то же действие обозначает и самореализацию души, и ее спасенность Богом; акт самоспасения и действие спасающей благодати – один и тот же акт. Это очень важно понять. Дело здесь обстоит так же, как когда Оракулы говорят о демонах: «связыватели мыслят сами, когда Отец думает о них: ими движут безмолвные советы Отца, и они мыслят». Один и тот же факт мышления, или спасения, предполагает действие двух природ – в данном случае, демонической и божественной.