Полнолуние

Лаура торопливо заметалась по комнате, стараясь как можно скорее собраться. Она устремилась в ванную, чтобы умыть лицо и почистить зубы, и тут же застыла, посмотрев в глаза своему отражению. Она гляделась в зеркало и не узнавала себя: лицо определенно было ее, но при этом какое-то незнакомое. Брови и ресницы по-прежнему оставались светлыми, но Лауре как будто добавили красок. То, что раньше было неброским, акварельным, сейчас стало более контрастным: глаза засияли головокружительной небесной синевой, губы стали яркими и сочными, а кожа засветилась изнутри. Девушка поняла природу потусторонней красоты Эдгара, у которой была столь высокая цена. Лаура поспешно расчесала волосы, надела первое, что попалось ей в шкафу, сунула ноги в шлепанцы и выбежала во двор.

Она никогда не вставала так рано – был только седьмой час утра, и все в «Магдале» еще спали после ужасной ночи. Солнечное сияние внезапно обрушилось на девушку, окружило непроходимой золотой стеной, и Лаура на миг ослепла. Она невольно вскинула глаза на солнце, проглядывающее сквозь листву черемухи. Оно как всегда переливалось негасимым пламенем, и смотреть на него без темных очков было невозможно. Зрачки Лауры расширились, поглотили небесную лазурь глаз, и она, не в силах отвести взгляд от солнца, вдруг стала различать на нем пятна, как будто смотрела сквозь закопченное стекло. Это меркнущее светило испугало ее, Лаура с усилием проморгалась и побежала в сад, стараясь скрыться в тени листвы.

Сад звенел голосами утренних птиц, цветущие яблони стояли как невесты, окутанные розоватой дымкой, сквозь их ветви щедро лились потоки солнечных лучей. Эдгар сидел на траве в картинной позе, до странности реальный, и не таял в свете дня. Он не был похож на привидение, а скорее напоминал золотисто-рыжего кота, вальяжно греющегося на солнышке. Его длинные волосы казались необыкновенно яркими, белоснежная рубашка подчеркивала бледность кожи, а глаза были синими, как васильки, их радужка не пропускала много света, что делало цвет глаз приглушенным на солнце и насыщенным в тени.

Эдгар беззастенчиво окинул ее неспешным взглядом снизу вверх, и его брови едва заметно вздернулись. Лаура словно увидела себя со стороны: растрепанная, в тесной майке и джинсовых шортах с бахромой, обрезанных до самых бедер, в пляжных тапочках – выглядела она как девчонка-подросток. Ноги у нее были незагорелые, бледные до синевы. Лучше бы она надела то длинное белое платье со следами крови!

Аристократическим жестом, отточенным за века, Эдгар пригласил ее сесть.

– Присаживайся, милая, побеседуем.

Лаура опустилась рядом на траву и подтянула к себе округлые колени, неловко обхватив их руками. Эдгар ласково погладил ее по открытому плечу, которое слегка вздрагивало.

– Прости, я был жесток с тобой вчера. Но у меня не оставалось другого выхода. Я должен был заставить тебя это сделать, любой ценой. Однажды я уже допустил роковую ошибку, не довел дело до конца. И моя дочь умерла.

– У тебя была дочь? – несказанно изумилась Лаура.

– Да, – в глазах Эдгара промелькнула едва уловимая тень. – Это было очень давно.

– Сколько же тебе лет?

– Мне двести сорок восемь лет от рождения, если быть точным. И двести шестнадцать я существую как вампир.

– Обалдеть можно! В это трудно поверить, – потрясенно выговорила Лаура и задала извечный вопрос. – Почему ты выбрал меня? Что во мне такого особенного?

– Ты мой потомок по прямой линии, – с явным удовольствием объяснил Эдгар, он ждал этого вопроса. – Моя прапраправнучка в десятом поколении. Элеонора была девятая. Ты десятая. Глаза у тебя сейчас такие, как будто ты проглотила луну.

Лаура зачарованно слушала, не отрывая от него взгляда, и то, что он рассказывал, не укладывалось у нее в голове. Это было немыслимо.

– Это не единственная причина, по которой я тебя избрал, – продолжал Эдгар. – Твоя мать была вампиром, когда родила тебя. Ты можешь стать очень сильной, Лаура, если, конечно, захочешь. В тебе превосходные задатки – столько кровей намешано.

Страшная догадка вдруг поразила Лауру, и она осмелилась спросить:

– Скажи, а кто мой отец? Я должна знать правду! Неужели это ты?

– Нет, моя прелесть, – весело рассмеялся Эдгар. – Я не твой отец. Твой отец – Филипп Уэйн. Тебя зачали во время перерождения Элеоноры, она и сама не подозревала о зародыше, который рос внутри нее. Мой невольный создатель, Низамеддин, обратил ее, не зная этого. Беременных женщин нельзя убивать и превращать в вампиров, таков неписаный закон. Так уж совпало, что через девять месяцев Элеонора убила своего создателя, выпила его кровь, которая оказалась слишком сильна для нее. Я спас ее, влив в нее свою кровь. Светлые волосы и голубые глаза – это у тебя от меня, влияние моей крови, хотя я не твой отец. Беременность не замерла, а стала стремительно развиваться, и всего через три дня, в полнолуние, на свет появилась ты. И как думаешь, чем же ты питалась все эти девять месяцев в материнском чреве?

– Кровью, – одними губами прошептала Лаура.

Эдгар вдруг заметно помрачнел.