Полнолуние

Как и предсказывал Эдгар, днем Лауру позвали к телефону на международный разговор. Звонила Джемайма, так что девушке предстояло тягостное объяснение. Лаура совсем не умела врать и не могла придумать себе сносное оправдание. Ей хотелось поддержать сестру, дотянуться до нее через океан слез, обнять, поделиться своим теплом, но она была бессильна это сделать. Прежняя жизнь была намертво отрезана от нее.

– Лолли, наши родители погибли в Лондоне, – рыдала Джемайма на противоположном конце телефонного провода. – Причина пока неясна, будет вскрытие. Тебе нужно в Лос-Анджелес.

– Джемми, я пока не могу вернуться и помочь тебе, – мягко ответила Лаура. – Никак не могу. Я при встрече все объясню. Но пока тебе придется справляться самой.

– Ты слышала, что я сказала? – вскричала Джемми, не в силах понять безразличие младшей сестры. – Наших родителей больше нет и никогда не будет!

– Да, я просто в шоке, – выдавила Лаура. – Но пойми, я на другом конце света. И просто не смогу выбраться отсюда так быстро.

Джемайма помолчала, и прошло, наверное, полминуты, прежде чем Лаура снова услышала ее тихий голос.

– Да, я все понимаю. Ты только приехала в Румынию, и теперь так сразу лететь обратно… Это, наверное, невозможно. Достать билет, и все остальное. Ты все равно не успеешь. Оставайся там. Тела прибудут завтра. Я организую похороны сама.

– Держись там, сестренка. Я тебя люблю, – произнесла Лаура, чувствуя себя последней дрянью, и повесила трубку.

Закончив разговор, она села на пол, в раздумьях обхватив голову руками.

Лаура была настолько поглощена собственными эгоистическими переживаниями, что смерть родителей почти не затронула глубин ее души. Она прислушивалась к себе и чувствовала только глухую пустоту, в то время как прежняя Лолли билась бы в рыданиях. Странно, но ей не было жаль их, она переживала только за Джемайму. Все же это были и ее родители, хотя Лаура всегда ощущала себя чужой в собственном доме. Разве что об отце немного сожалела, главным образом о том, что толком не узнала его, хотя и жила с этим человеком под одной крышей. Филипп всегда относился к ней со сдержанной добротой, хотя не считал ее своей дочерью. Это был мягкий и отзывчивый человек, но он старался не привязываться к ней, понимая, что не сможет уберечь Лолли от уготованной ей судьбы. Ненависть Элеоноры к ней теперь была понятна и даже в чем-то оправдана. За всю свою жизнь Лаура не услышала от матери ни одного ласкового слова, не получила ни единого проявления нежности. Впрочем, от Эдгара в ней действительно было больше, чем от Филиппа и Элеоноры, вместе взятых. Лаура оказалась разделена со старым привычным миром пропастью, полной крови, и только Эдгар остался на ее стороне.

Смерть Мариэдит была засвидетельствована как самоубийство, и ее тело в цинковом гробу отправили в Америку. В остальном день прошел спокойно, насколько это возможно при таких обстоятельствах. Лаура уже не думала о Мариэдит, оплакав свою первую жертву, и в ней начали намечаться неуловимые перемены, которых она еще не сознавала. Девушка томилась в ожидании ночи.

Когда стемнело, и в здании «Магдалы» погасили огни, Лаура выскользнула из своей комнаты и легкой поступью направилась в сторону замка. Она совершенно забыла себя и свою далекую, покинутую жизнь, наслаждаясь красотой лунной ночи. Она впитывала незнакомые звуки и запахи, которые ее измененное сознание распознавало как родные, как если бы для нее прежде существовала другая жизнь и иное воплощение. Под покровом ночного мрака Лаура ясно различала призрачные очертания цветущих деревьев и мигающие огоньки ближайшей деревни. Улавливала прелые запахи болот, наплывающий волнами аромат черемухи, слышала глухой шелест листвы и отзывалась душой на загадочные переклики ночных птиц. Идя вдоль озера, она даже разглядела выпь, незаметно покачивающуюся среди камышей. Мимо Лауры бесшумно пронеслась летучая мышь, похожая на лоскуток темноты, и задела ее за плечо. Девушке тоже хотелось воспарить в ночное небо, но летать она пока не умела. Дорога до замка заняла около часа неспешным шагом.

Эдгар ждал ее. Он открыл дверь в лунном свете, и она сразу очутилась в его объятиях.

– Я рад, что ты пришла. Пора начать учиться, Лаура.

Он взял ее за руку и подвел к зеркалу.

– Зеркало не только для того, чтобы расчесывать перед ним волосы, моя дорогая. Из любой зеркальной поверхности можно создать портал. Через это зеркало кровь Элеоноры перешла к тебе.

– То есть это я виновата в смерти родителей? – встревожилась Лаура.

Эдгар медленно повернулся к ней.

– Нет. Ты ни в чем не виновата, запомни это раз и навсегда. То, что произошло, было неминуемо и закономерно.

– С помощью своего отражения ты можешь перейти на другую сторону, – продолжал он. – Перенестись в другое место. Телепортироваться, если угодно. Попробуй.

Лаура вытянула руку, и блестящая поверхность слабо задрожала от ее прикосновения.